Новый Мир (№ 2 2011)

Журнал Новый Мир

 

8

 

Примерно тогда мне и приснился впервые сон о городке Яблонкове.

 

9

 

Когда умер дед, то бояться перестал не один я. Отец тоже избавился от страха — причину которого я и понимаю, и не могу понять до сих пор — и рассказал правду. Оказалось, что дед не был мне родным, — он не был отцом моего отца. Я полюбил его еще сильнее. Он был реальностью. А родной дед казался всего лишь преданием. Понадобилось время, чтобы привить к себе это предание, отыскать внутри скрытые

до поры фрагменты генетического кода, в которых родной дед был записан до мельчайших черт.

 

10

 

И тогда мне впервые приснился Яблонков.

 

Я сидел за столиком кафе на его центральной площади. Над столиком — зонт. Я пил кофе. Посреди площади — типичная ратуша с циферблатом. Да и сама площадь похожа на площади всех европейских городов: квадрат рынка огражден трехэтажными каменными домами шириной в три окна, с каждого угла берут начало две улицы. Крыши из красной черепицы. На площади несколько кафе, баров, мастерских, пивных, магазинов. Над каждой дверью — яркая вывеска. Возле одного из кафе — деревянная бочка с красным вином, вокруг кучка мужчин в шляпах. У ратуши — деревья: липа, черешня, магнолия.

Я ясно видел все, что делалось на площади, на балконах, все, что можно было разглядеть в окнах всех этажей. Я хорошо слышал голоса, и чешская речь четко делилась на слова. Мимо проехала старомодная пожарная машина. Из огромного бака капала на брусчатку вода, и какой-то пожарный, стоя на подножке, пытался закрутить до конца большой кран.

 

11

 

Проснувшись утром, я был уверен, что Яблонков именно так и выглядит. И если бы я в ту минуту попал в него, то оказался бы в продолжении своего сна. Вместе с остальными бросился бы смотреть на пожар в пригороде. Я решил добраться до Яблонкова.

 

12

 

В Яблонкове родился мой дед Роберт Прахаска. Прахасок в Чехии много. Это странно, ведь прахаска по-чешски — прогулка. Мой прадед Франц был городским фаермейстером — старшим пожарной службы. Кроме деда у него были и другие дети. В 1938 году немцы ликвидировали Чехо-Словацкую Республику. Небольшую территорию в Татрах возле реки Ольга они отдали полякам. Целый год поляки не могли нарадоваться увеличению польской державы и отличному взаимопониманию с Германией. В тот год и уложилась краткая история — как Роберт Прахаска стал моим дедом.

 

13

 

Роберт Прахаска был учителем. Новая польская власть послала его учительствовать в сельскую школу на Волынь. Полякам нравилось, когда украинцев учили неукраинцы. В той же школе работала моя бабушка, отправленная на Волынь из Галичины. Они полюбили друг друга. Бабушке было тридцать восемь, а деду двадцать семь. Бабушку это слегка беспокоило. Она не знала, что времени осталось очень мало, и разница в возрасте не имеет значения. Я просто счастлив, что единственные свои летние каникулы они догадались провести в Заросляке под Говерлой. Того пансионата давно уже нет. Но я знаю, как хорошо бывает летом в этих краях. В сентябре началась война. Роберта Прахаску мобилизовали в первые дни. Через две недели он прекратил свое существование вместе с польской армией. Было ему двадцать восемь лет. Он не дождался рождения

сына. Мой отец родился в самый первый день следующего года. Ни он, ни мы с братом никогда не говорили по-чешски.

 

14

 

В армии у меня под началом был броневик. И я мог бы съездить на нем в Яблонков. Двигался бы к Татрам, подстраивая свои радиоантенны так, чтоб принимающие сигнал в Закарпатье не замечали изменения расстояния. И постепенно отступал бы к городку своих снов. Въехал бы на площадь, чтоб убедиться в подлинности того, во что поверил. Не помню, что помешало. Возможно, желание попасть в украинские горы, в Делятин.

 

15

 

После того как дед Роберт пропал, бабушка долго надеялась на его возвращение. Ведь если желания людей и Бога совпадут, произойдет чудо. Но грех равнять логику Бога с человеческой.

 

16

 

Больше я ничего о деде не знаю.

 

17

 

Места, в которых я вырос, дед проезжал по дороге в Заросляк — так диктует география. А отец добирался в Делятин из самого сердца Азии. В Азии бабушка встретила мужа, который привез ее в Карпаты и стал моим дедом. Это отдельная история.

 

18

 

Мне часто приходит в голову, что географическая экспансия рода — это воспроизведение в пространстве генной структуры. Что ареалы обязательно должны расширяться. Даже если это простое переползание по поверхности. Что, потеряв Яблонков, я получил Делятин. А вместо чешского языка — еще один диалект украинского. Отсюда мои дети могут начать свои географические завоевания. А я могу здесь остаться. Чтобы, если понадобится, прикрыть их с тыла.

 

19

 

У моих детей неплохая кровь — смешанная и причудливая. Еще у них есть карта, где зачеркнуты пункты, в которые не обязательно заходить, — они и так приснятся. Дети не пропадут. Ведь они никогда не останутся одни.

 

 

Перевел с украинского А. Пустогаров

 

 

Два билета в оперу

 

 

 

Евгения КОНОНЕНКО

*

Кононенко Евгения Анатольевна — прозаик, переводчик. Родилась в Киеве, окончила механико-математический факультет Киевского государственного университета им. Т. Шевченко (1981) и отделение французской филологии Киевского института иностранных языков (1994). Член Национального союза писателей Украины и Ассоциации украинских писателей. Произведения Кононенко переводились на русский, английский, французский, немецкий, японский, сербский, хорватский языки. Живет в Киеве. На русском языке в переводе Елены Мариничевой вышла книга повестей и рассказов “Без мужика” (М., “Флюид”, 2009).