Новый Мир (№ 3 2006)

Журнал Новый Мир

“Кстати о литературе. Рассказы в [русском] Esquire пока тоже, к сожалению, переводные. Увы, наш издательский бизнес, ориентированный на книгопродажу, убил рассказ. Писатели мыслят романами, а наиболее продвинутые — сразу циклами романов. А ведь Фолкнер, Хемингуэй, Фицджеральд и Апдайк не брезговали писать рассказы для журналов, в том числе и для Esquire . Остается уповать на то, что спрос рождает предложение. Нужны будут нашим журналам короткие рассказы с занимательным сюжетом и неожиданной развязкой — появятся и мастера в этом жанре”.

“Мы — профессиональные читатели”. Беседовал Константин Мильчин. — “Книжное обозрение”, 2005, № 45 <http://www.knigoboz.ru>.

Говорит Сергей

Бочаров: “Я, к сожалению, плохо знаю нынешнюю литературу. Но, конечно, у меня есть свои предпочтения. В основном это имена не новые. <…> Вот Андрей Битов вручил мне премию, но это не помешает мне считать его крупнейшим писателем последнего нашего сорокалетия. Люблю Петрушевскую и с любовью писал о ее волшебном „Карамзине”. Владимир Маканин, покойный Владимов. Из тех, кто нынче „далече”. Юз Алешковский и Александр Суконик, оба старые товарищи. <…> В Петербурге есть Павел Крусанов с романом „Укус ангела”. Поэты — первый Олег Чухонцев, Александр Кушнер, Юрий Кублановский. Из поэтов моего поколения я очень любил Николая Рубцова. Я, конечно, читал и Сорокина, и Пелевина, но мало и как-то без увлечения, конечно, это неправильно. Всегда сильная критика жила современной литературой. — А каковы ваши предпочтения среди коллег по цеху? — Простите, это друзья — Владимир Николаевич Топоров, Мариэтта Омаровна Чудакова и незабвенный Александр Павлович Чудаков, которого только что мы потеряли. Ирина Бенционовна Роднянская, Юрий Николаевич Чумаков, Георгий Гачев, Мария Виролайнен, Ирина Сурат. Конечно, Михаил Леонович Гаспаров. Из недавно покойных — Сергей Сергеевич Аверинцев и Вадим Эразмович Вацуро. Боюсь, что кого-то забыл. Из критиков — Андрей Немзер с крутым пером”.

Он же: “<…> Юбилей вообще — вещь жуткая, и [пушкинский] юбилей 1999 года был бездарным. Все-таки юбилей 1937 года был страшным, но не таким бездарным”.

См. — здесь же: “Идея, что первые Новые Пушкинские премии должны быть вручены не современным поэтам, какими бы те ни были хорошими, а читателям Пушкина, — не нова, но никем еще не исполнена. <…> Сергей Бочаров не тонет в толкованиях текстов, а видит скрытые от читателя звенья, „да визг, да звон оков”. <…> Я думаю, что это правильный первый лауреат Новой Пушкинской премии, с чем его и поздравляю” (Андрей Битов).

См. также: “Последние — почти два — десятилетия Битов в каких только жюри не поучаствовал: он является постоянным членом жюри премии „Триумф”; много лет подряд он входил в состав жюри Пушкинской (Тёпферовской) премии; он был председателем жюри премии Ивана Петровича Белкина… И прочая, прочая, прочая. Свои наблюдения, кстати, он изложил в „Записках жюриста” (см. „Октябрь”, 2005, № 6). И многое из желаемого он осуществил — по крайней мере многие „близкие” его оригинальному взгляду на действительность и просто друзья по литературе и ее испытаниям им не были забыты. Но вот я как координатор премии Белкина наблюдала его „в деле” (т. е. в заседаниях жюри) и поняла, вернее, воочию увидела его еле-терпимость (в жюри!) к другому мнению. Это было просто самое настоящее психологическое сражение — председателя жюри и „рогом уперевшихся” его членов; в результате битовский претендент не прошел, а победил В. Отрошенко, которого Битов совсем не хотел: кстати, лукавая его аргументация точь-в-точь повторилась в аргументации Василия Аксенова (как председателя букеровского жюри этого года) против романа Михаила Шишкина „Венерин волос”: „Отрошенко, если рассматривать его книгу целиком, а она так и задумана, заслуживает гораздо большей, нежели белкинская, премии — превосходство его очевидно”. ( N. B. Вот она, родовая примета поколения: лукавство аргументации.) Ну, в общем, так или иначе, но демократизм работы последнего (по времени участия Битова) жюри, видимо, произвел на него сильно отрицательное впечатление. И что же? Битов поступил совершенно замечательно: сам придумал реинкарнацию Пушкинской премии, сам продумал все, вплоть до даты вручения (день окончания работы над „Медным всадником”), сам нашел спонсора и сам — единственный — теперь определяет лауреата. Демократия ни в стране, ни в литературе не работает. В случае Битова — Бочарова сработал авторитарный режим”, — пишет Наталья Иванова (“„Россия для нас необитаема”, или О пользе авторитаризма в литературе” — “ПОЛИТ.РУ”, 2005, 7 ноября <http://www.polit.ru> ).

Cм. также беседу Сергея Бочарова с Александром

Вознесенским: “Реакция и ход истории” — “НГ Ex libris”, 2005, № 41, 3 ноября <http://exlibris.ng.ru>.

См. также: Андрей Немзер, “ Лучше поздно, чем никогда. Первым лауреатом Новой Пушкинской премии стал Сергей Бочаров” — “Время новостей”, 2005, № 204, 2 ноября.

Андрей Немзер. Единственный. Сто двадцать пять лет назад родился Александр Блок. — “Время новостей”, 2005, № 204, 28 ноября <http://www.vremya.ru>.

“Он и ощущал себя в 1921 году новым Пушкиным, которому зазорно жить дальше”.

“Борьба с Пушкиным (если это не потуги редких современников вроде патологически честолюбивого и напрочь лишенного вкуса Кукольника и не хулиганская игра футуристов) подразумевает отрицание поэзии как таковой. (Так мыслил Писарев, ненавидевший Пушкина именно за то, что он великий поэт. Так принуждал себя мыслить поздний Толстой.) Борьба с Блоком — это жизненно необходимая борьба за иную поэзию, неразрывно с блоковской связанную, но иную, у каждого свою. Пушкин для русского поэта — счастливая данность (при жизни его кое-кто еще норовил бунтовать, после 29 января 1837 года это стало невозможным — напряженное отношение Тютчева к Пушкину долго никем не замечалось), Блок — мучительная проблема”.

“Золотой век беднее и короче Серебряного”.

См. также: “<…> стихи Блока больше ни для кого не являются ресурсом жизни. Блок уходит. Сталин возвращается”, — пишет Самуил Лурье (“Ресурс жизни” — “Дело”, Санкт-Петербург, 2005, 28 ноября <http://www.idelo.ru> ).

Андрей Немзер. Аванс. Премию за лучший роман года получил Денис Гуцко. — “Время новостей”, 2005, № 225, 2 декабря.

“Привкус барской снисходительности к „молодому провинциалу”, разумеется, неприятен. Но не талантливый писатель Денис Гуцко в том виноват. Уверен: ему достанет мудрости и юмора для трезвой оценки авансового награждения, а букеровские лавры не повредят росту художника. Что же до возглавляемого Василием Аксеновым жюри, то, загнав себя в угол бессмысленного и фальшивого шорт-листа, оно нашло все-таки не худший из него выход”.

См. также беседу Дениса Гуцко с Александром Вознесенским: “Решиться на поступок или умереть” — “НГ Ex libris”, 2005, № 46, 8 декабря <http://exlibris.ng.ru>.

Ницше: похожий на себя и с комментариями. Беседовала Вера Цветкова. — “НГ Ex libris”, 2005, № 44, 24 ноября.

Говорит главный редактор издательства “Культурная революция” Игорь Эбаноидзе: “Ницше до сих пор переиздавался в обработанном еще царскими цензорами виде, как будто и ста лет не прошло. До революции Ницше настолько основательно вошел в русскую культуру, что мы даже не задумываемся, насколько аутентичным, похожим на себя он в нее вошел. А между тем в последние 50 лет в Европе Ницше открывали заново, выявляя все фальсификации, которые были проделаны с его наследием. И тот Ницше, которого знают сегодня в Европе, изрядно отличается от того, которого знали в начале или в 30-х годах XX века. Вот всю эту огромную работу мы и стараемся учесть в наших изданиях, чтобы русский читатель мог наконец знать все, что на самом деле создано этим философом. <…> С Томасом Манном не так все, конечно, запущено, как с Ницше, но тоже есть немало пробелов. Мы сейчас готовим сборник, где будут его работы времен Первой мировой войны: эдакое немецкое почвенничество и антиглобализм столетней давности в очень интеллектуальном исполнении — тоже ведь вещи, о которых наш читатель имеет пока очень смутное представление”.

Дмитрий Ольшанский. Что от меня останется? — “ШО”, Киев, 2005, № 2, ноябрь — декабрь.

“Самая главная эмоция, господствовавшая во мне последние годы, самое важное ощущение, все возраставшее и делавшееся только тяжелее, — сильнейший страх смерти. Одуряющий, лишающий способности что-либо делать страх небытия, страх того, что бессмертия души быть не может…”

Партии как механизм модернизации российского общества. Круглый стол Клуба политического действия. — “Апология”. Ежемесячный гуманитарный журнал. 2005, № 8, октябрь <http://www.journal-apologia.ru>.