Новый Мир (№ 3 2006)
Шрифт:
См. также: “О космогонии — собственно шлем ужаса, сепаратор, пузыри надежды и пр. — говорить не буду. О ней уже все сказал (рассуждая о космогонии Уильяма Блейка) Т.-С. Элиот: чувствуешь себя, как в доме умельца, выстругавшего себе мебель, вместо того чтобы купить ее в магазине. Пелевин, понятно, не Блейк, но фуганок с киянкой у него что надо”, — пишет Виктор Топоров ( “Pelevin — cool” — “Взгляд”, 2005, 22 ноября <http://www.vz.ru> ).
См. также: “Как придумка — это затейливо, не больше того. Как миф или разрушение мифа — это плоско. Ужас „Шлема” в том, что Пелевин впервые
См. также: “<…> книга получилась спорной. А [ее] аудиопостановка — большая удача. И отдельное сильное произведение”, — пишет Владимир Ермилов (“Мифопереписчик” — “Книжное обозрение”, 2005, № 48 <http://www.knigoboz.ru> ).
См. также: “По большому счету получилась познавательная радиопьеса для какого-нибудь образовательного канала; ее несложно читать в лицах и с выражением <…>. В случае „Шлема” и его долгого полета к русскому читателю свести нарратив к одной прямой речи — верный, экономный, стайерский ход. Читать легко, и выглядит нескучно. Такая чуть эстетически усложненная научно-познавательная статья, будто для реорганизованного новомодного журнала для взрослых „Старый техник””, — пишет Евгений Иz (“Письма из заключения” — “Топос”, 2005, 7 декабря <http://www.topos.ru> ). Он же — в конце статьи: “Вдруг вспомнил фразу из интервью В. Сорокина, где он, обсуждая концепцию литературы как наркотика („Достоевский-трип” и шире), классифицировал свое творчество в отношении потребителя текста-продукта как героин, ну а предложенный вариант прозы Пелевина великодушно обозначил феназепамом. Все встало на свои места. Стоило городить огород, чтобы вспомнить готовый афоризм, превосходно описывающий интересующую ситуацию!”
Cм. также: Василий Пригодич, “Пелевинские реликты, или Реликтовый Пелевин” — “Лебедь”, Бостон, 2005, № 452, 20 ноября <http://www.lebed.com>.
См. также: Наталья Полякова, “Образ пустоты в повести В. Пелевина „Омон Ра”. Урок в 11-м классе гуманитарного профиля” — “Литература”, 2005, № 21, 1 — 15 ноября <http://lit.1september.ru>.
Россия и Польша: парадоксальная любовь. Беседу вела Ольга Орлова. — “ПОЛИТ.РУ”, 2005, 2 декабря <http://www.polit.ru>.
Говорит заместитель директора Института Адама Мицкевича Гжегож Вишневский: “Есть имена, которые составляют стержень польской культуры. В кино — это, безусловно, Анджей Вайда, Кшиштоф Занусси, Ежи Кавалерович, Ежи Гофман. В литературе, помимо всем известного лауреата Виславы Шимборска, тот же уровень представляет Тадеуш Ружевич. Я думаю, он в свое время сильнее всех повлиял на литературу Польши. Конечно, Станислав Лем. В музыке — это Пендерецкий, Гурецкий и Киляр. В скульптуре — Магдалена Абаканович, хотя она и живет за рубежом. Но все это старые известные имена, и пока фигур равного масштаба в новой польской культуре нет. Конечно, есть группа писателей, которые уже существуют на русском рынке. Я имею в виду Павла Хюлле или Ольгу Токарчук — нынешнюю гостью московской „Нон-фикшн”. В области театра выдвинулись Гжегож Яжина, Кшиштоф Варликовский, Мариуш Трелинский. Новый польский кинематограф только нащупывает свою тему, и здесь стали заметны такие режиссеры, как Кшиштоф Краузэ и Катажина Пекош. <…> Из
Ольга Рычкова. [Стихи]. — “Складчина”. Литературный альманах. Омск, 2005, № 2, ноябрь.
.................................
Каждый охотник,
прикрыв глаза
и погружаясь
в пучины сна,
желает знать:
а) где сидит фазан,
и б) с кем изменит вторая жена.
.................................
Из подборки стихотворений участников всероссийского семинара молодых писателей в Красноярске (при поддержке краевого Управления культуры и Фонда имени Виктора Петровича Астафьева).
Кстати, газета “Складчина” стала альманахом.
М. И. Синельников. [Рецензия на книгу Евгения Чигрина “Сквозь дымку лет”]. — “У книжной полки”. Журнал для библиотек. 2005, № 3.
“Давно уже я пожилой. Теперь вижу, что поэт, который намного меня моложе, тоже немолод. И у него — другая, не моя поэтика. Не выношу ассимиляционных рифм, сознательно неверных ударений в словах, словечек ненормативной лексики (впрочем, умеренной и возникающей в стихах [Евгения] Чигрина изредка). Но все это для него естественно, а меня почему-то не раздражает. В данном случае”.
“Сошествие во ад”. К выходу в свет романа Александра Проханова “Политолог”. — “Завтра”, 2005, № 47, 23 ноября.
“В Проханове очень немного от Пушкина” (Анатолий Баранов).
“Весь новый роман Проханова, странное дело, воспроизводит сюжет антониониевского фильма „Blow-up”, где фотограф, многократно увеличивая снимок, замечает на нем мертвеца. То же и в „Политологе” — главный герой, политтехнолог Стрижайло, скрупулезно анализирующий политический ландшафт, тоже обнаруживает в кустах труп — но не чей-то конкретный, а труп Человека вообще” ( Лев Данилкин, “Афиша”).
“Будем анализировать Проханова как симптом. „Политолог” — книга о смене политических поколений. Первая ласточка. Проханов просто раньше всех успел. Дальше, я уверен, появятся книги демократов, разочарованных в демократии, лимоновцев, уставших от Лимонова (одну такую я уже читал, скоро выйдет), а еще до Проханова подобную исповедь, правда не в виде романа, опубликовал Михаил Ходорковский. Это было письмо олигарха, разочарованного в олигархии. „Политолог” — книга о закате политических технологий, о конце эры манипуляций” ( Дмитрий Быков, “Огонек”).
“Этим романом Проханов фактически уничтожил политику. По крайней мере в ее общепринятом понимании” (Вадим Штепа).
“Осип Мандельштам некогда решительно и разом разделил все произведения мировой литературы на „разрешенные и написанные без разрешения”. Именно ко второй категории, метафорически обозначенной поэтом как „ворованный” воздух, приходится сегодня — уже безо всяких скидок и натяжек — отнести роман Проханова. Как при этом ни относись к политической физиономии, историософским воззрениям и отдельным фактам биографии автора” ( Александр Вислов, “Ведомости”).