Новый Мир (№ 3 2008)
Шрифт:
Ты уснешь, окружен попечением
Дорогой и любимой семьи
(Ждущей смерти твоей с нетерпением);
Привезут к нам останки твои,
Чтоб почтить похоронною тризною,
И сойдешь ты в могилу… герой,
Втихомолку проклятый отчизною,
Возвеличенный громкой хвалой!..
Тоже узнаваемо, не правда ли?..”
“Эти инопланетяне холодно презирают нас, по-прежнему крепостных. Мы в свою очередь холодно презираем их, хозяев положения, но не хозяев наших душ и сердец. Посмотрим, чье презрение холоднее”.
Александр Марков. С. С. Аверинцев о символе и современности. К 70-летию со дня рождения (10.12.1937 — 21.02.2004). — “Русский Журнал”, 2007, 12 декабря <http://www.russ.ru/culture>.
“С. С. Аверинцев — один из немногих отечественных ученых-гуманитариев, обсуждавших проблемы современного общества и современного
Татьяна Милова. Nabokov. Verses. (Набоков. Версия). — “Двоеточие”, 2007, № 8 <http://polutona.ru>.
“Словосочетание „проза поэта” все еще очень популярно (даже книжная серия такая выходит); менее очевидно, что звучит оно уничижительно — проза с оговоркой, со скидкой. Противовесом могла бы служить поэзия прозаика — но ее типологически не существует. Дело не столько в иерархии жанров (уже твердо знаемой языком), сколько в том, что история не знает примеров, когда уже состоявшийся прозаик неожиданно — и успешно — начинает писать стихи. Между тем с них начинало большинство пишущих, что не помешало им впоследствии разделиться на тех и других со строевой четкостью. Паритета добился разве что Бунин (хоть и считал, что его поэзия недооценена). Сологуб, Пастернак, Вагинов, Мережковский, Гиппиус — на каждом отчетливые ярлычки. Что позволяет перейти границу? — загадка. Низкое качество поэзии или большое количество прозы? Традиционность первой или новаторство второй? „Распад атома” Георгия Иванова так шокировал рецензентов, что им ничего не оставалось, как назвать это поэмой в прозе (так теперь и кочует по библиографическим справкам); ничего не изменил и „Третий Рим”…”
Вадим Муратханов. Анна Русс: победа над слэмом? — “Интерпоэзия”, 2007, № 4 <http://magazines.russ.ru/interpoezia>.
“Книгу стихов Анны Русс „Марежь” <…> берешь в руки, как сборник текстов популярной рок-группы. Очень уж прочно связан со стихами „сценический образ” королевы слэма. <…> Сама Анна Русс на страницах исследования Анатолия Ульянова „ SLAM!: Теория и практика поэтической революции” определяет слэм как особый жанр, называя его „сочетанием исполнения и интересного текста”. Выделяя „форматных” и „неформатных” для слэма поэтов, она делает акцент на умении или неумении читать свои стихи (оговариваясь, правда, что для этого жанра не подойдут тексты, „в которых эмоции — не главное”). <…> Первую книгу Анны Русс можно представить в виде двух пересекающихся плоскостей, на одной из которых ее слэмерские стихи, на другой — поэзия в собственном смысле слова. Линия пересечения плоскостей — это на данный момент линия ее успеха. Отдельные стихи Русс, не вписывающиеся в слэм-формат, лежат ниже этой линии, другие — выше. Но мне кажется, именно в этой, вертикальной, плоскости лежат главные будущие открытия поэта. По мнению Анны Русс, слэм — единственная форма, в которой „молодежная аудитория воспримет поэзию”. Надеюсь, это не так. И в словосочетание „победительница слэма” применительно к этому поэту вкладываю иной, чем принято, смысл”.
См. также: Анна Русс, “Которая никому” — “Новый мир”, 2007, № 7.
Олег Неменский. Национал-консервативный синтез. — “АПН”, 2007, 17 декабря <http://www.apn.ru>.
“К концу ХХ века русские оказались единственным народом европейской части света, не имеющим своей национальной государственности и даже институтов культурного самоуправления. Между тем к началу XXI века в России полностью уничтожена традиционная культура. И относится это ко всем слоям общества: от разоренной деревни до выбитой аристократии. Последние удары были нанесены в 1990-е гг., и современный русский консерватизм становится уже как реакция на события этой эпохи. Консервативное течение мысли в таких условиях приобретает характер, в чем-то схожий с новым популярным литературным жанром „фэнтези”. Если трактовать „Православие” в уваровской триаде как обозначение культурно-религиозной традиции народа, то приходится признать, что уже трудно говорить о ее сохранении, но лишь о воссоздании. Консерватизм призван к сохранению идентичности, внутрикультурной тождественности членов общества, к трансляции
Сергей Нефедов (Институт истории и археологии УрО РАН). Предопределенность судьбы. — “Эксперт”, 2008, № 1.
“Чтобы понять и объяснить судьбу Российской империи, нужно прежде всего обратиться к „фундаментальным реальностям” — экономическим законам, описывающим динамику населения, потребления, цен и ренты. Тогда как судьбы отдельных людей сложны и непредсказуемы, движение основных экономических параметров выражается простыми закономерностями, открытыми некогда Мальтусом и Рикардо. Впрочем, сразу надо оговориться, что эти закономерности описывают в основном динамику традиционных аграрных обществ — закономерности современного мира намного сложнее. Императорская же Россия была аграрным обществом, и поэтому ее история может быть проанализирована в рамках мальтузианских закономерностей”.
Степан Орлов. Разговор с “варваром”. — “Правая.ru”, 2007, 27 декабря <http://www.pravaya.ru>.
“Русский реванш, если он состоится, будет социальным реваншем научно-технической интеллигенции. Но чтобы это произошло, единственный, быть может, стопроцентно имперский класс (по своему происхождению и базовым интересам) должен обрести свое собственное самосознание, свою идеологию, не надиктованную Стругацкими, Окуджавой и Жванецким. Речь не идет о том, хороши или плохи данные авторы, но новое позиционирование класса по отношению к обществу и государству должно породить новую эстетику и новую субкультуру”.
Юрий Павлов. О спорном и бесспорном в наследии Вадима Кожинова. — “Литературная Россия”, 2007, № 49, 7 декабря <http://www.litrossia.ru>.
“В статьях и интервью Вадим Валерианович [Кожинов] справедливо и методично развенчивал миф о „Новом мире” как лучшем и оппозиционном журнале 60-х годов. <…> Одновременно Вадим Валерианович неоднократно пытался противопоставить главного редактора „Нового мира” его сотрудникам. По сути, повторялась, варьировалась давняя версия о Твардовском как о „свадебном” редакторе, которым умело руководило его окружение. <…> Данная точка зрения легко опровергается дневниковыми записями и самого Твардовского, и его ближайшего окружения: В. Лакшина и А. Кондратовича. Из этих записей следует, что главный редактор „Нового мира” читал все в своем журнале и основные материалы в изданиях оппонентов. И в борьбе с „Молодой гвардией” он занимал такую же позицию, как и Александр Дементьев, чья статья „О традициях и народности” („Новый мир”, 1969, № 4) стала поводом для очередной полемики. <…> По столь важным, определяющим вопросам, как вера в Бога, национальный вопрос, отношение к дореволюционной и советской истории, восприятие славянофильской и революционно-демократической традиций, роли Ленина, Сталина в судьбе страны и многим другим, А. Твардовский и сотрудники „Нового мира” были единомышленниками и идейными противниками „Молодой гвардии”…”
Вадим Перельмутер. О двух сценариях одного мифа. — “Toronto Slavic Quarterly”, 2007, № 22 <http://www.utoronto.ca/tsq/22/index22.shtml>.
“<…> В девяносто втором, в ИМЛИ, на конференции к столетию Цветаевой, американская славистка-феминистка (из Норвича? Стенфорда? — не помню) говорила, что в символизме не было предусмотрено места для женщины, потому женщины вынуждены были даже брать мужские псевдонимы, как Зинаида Гиппиус — Антон Крайний, Поликсена Соловьева — Allegro (хотя Гиппиус сим псевдонимом подписывала лишь критические свои выступления, не хотела, чтобы в полемике с ней, а писала она резко и жестко, „по-мужски”, делали скидку на „женскость”, а „мужской род” Allegro — изобретение докладчицы), и что главная заслуга Цветаевой в том и состоит, что она это место отвоевала. Меня тогда поразило не выступление, а реакция аудитории на него: все кивали и аплодировали. Хотя большинство присутствовавших не могло не знать, что все обстояло ровно наоборот”.
В этом выпуске “Toronto Slavic Quarterly” также много материалов, связанных с Сигизмундом Кржижановским.
Писатель бьет наотмашь. Беседу вел Михаил Бойко. — “НГ Ex libris”, 2007, № 46, 13 декабря <http://exlibris.ng.ru>.
Говорит Захар Прилепин: “Я по образованию филолог, весьма сомнительных успехов в учебе добивавшийся, но все-таки. Так вот, я как филолог могу не без некоторого успеха доказать никчемность формы и содержания любого текста; особенно если о современниках речь идет. Все это последовательность весьма несложных, а порой и подлых манипуляций. <…> Это все признаки нормального литературного процесса, нечего жаловаться. Но в итоге надо признать, что нет никаких точных измерительных приборов, доказывающих безупречность того или иного текста. Зато есть некие общественные, литературные договоренности об иерархиях, не всегда внятные”.