Новый Мир (№ 3 2008)
Шрифт:
Об образе подданных в восприятии престола и той терминологии, с помощью которой выстраивались и функционировали отношения власти и личности.
Как, например, “Вашего Величества нижайший раб” (“где понятие „раб” было практически лишено уничижительного значения”) при Петре превратилось в “верного подданного” при Екатерине.
К сему имеются и любопытные приключения термина “гражданин”.
Молитва не останется без ответа. На вопросы читателей отвечает иеромонах Евфимий (Моисеев), преподаватель Московской духовной академии. — “Фома”, 2007, № 12 <http://www.foma.ru>.
“Подавать ли милостыню, если есть подозрения,
Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут (Мф. 5: 7) — гласит одна из евангельских заповедей, именуемых также заповедями блаженств, поскольку в них указывается, кому Господь уготовляет блаженную вечность. Каждый христианин в глубине своего сердца стремится к этой вечности, и на первый взгляд может показаться, что ответ на Ваш вопрос вполне однозначен. Но если вспомнить, что мы живем в эпоху расцвета преступности, то нелишним будет вспомнить и совет одного мудрого пастыря, который говорил, что „настоящая милостыня должна попотеть в руке”, то есть подавать ее нужно с рассуждением.
Рассуждение в данном случае может быть достаточно простым: подавайте милостыню тем людям, в отношении которых у Вас нет подозрений, — и никогда не ошибетесь. Это могут быть и родственники, и друзья, и соседи, и дети из детдомов, и больные — словом, все те люди, о которых Вы знаете точно, что они действительно нуждаются в Вашей помощи.
Впрочем, ни в коем случае не нужно считать мошенниками и всех тех нищих, которых Вы встречаете у храма или в переходах. Поскольку даром прозорливости большинство из нас не обладает, а чувства могут нас легко обмануть — ведь по внешним признакам отличить настоящего нищего от мошенника практически невозможно, — то полагайтесь на свое сердце. Иногда, например после молитвы или если у Вас просто хорошее настроение, сердце само так и хочет кому-то помочь, оказать кому-то милость, и эта сердечная потребность бывает порой гораздо сильнее, чем желание просящего получить от нас помощь. Нужно ли в этом случае „наступать на горло собственной песне”? Ответ очевиден: спокойно подавайте и не сомневайтесь в том, что Господь, давший обетование блаженной жизни милующим, примет Вашу жертву, даже если человек, которому Вы подали милостыню, и окажется мошенником. Помните, что, подавая милостыню, Вы не согрешите, а все остальное предоставьте на суд Божий”.
Молодежь читает “Ивана Денисовича”. — “Посев”, 2007, № 11.
Обзор впечатлений от рассказа А. С., состоящий из отзывов старших школьников и студентов первых курсов вузов. В опросах участвовали молодые люди из разных городов — Москвы, Самары, Жуковского, Симферополя и других. Надеюсь, эта публикация будет со временем включена в тот или иной книжный сборник — умные, самостоятельные, живые отклики.
Рената Муха. И я говорю это прямо в глаза. — “Иерусалимский журнал”, № 24-25 (2007) <http://www.antho.net/jr/>.
— Преувеличивать всё глупо, —
сказала Микроскопу Лупа.
(“Без преувеличения”)
— Мне очень обидно, — сказала Слеза, —
И я говорю это прямо в глаза.
(“Никто слезам не верит”)
В этом же толстенном номере я с интересом прочитал разговор Юрия Ряшенцева и Дмитрия Сухарева о Юлии Киме (Сухарев тут замечательно и очень смешно говорит о сомнительном качестве преподавания литературы в МГПИ 60-х) и — с недоумением — насыщенную матерщиной поэмку Игоря Губермана “Разговор
Наталья Потоцкая. Страстной бульвар, дом № 5. Страницы из жизни старой Москвы (1912 — 1917). Предисловие Алексея Кулешова. — “Родина”, 2008, № 1 <http://www.istrodina.com>.
Этот “рахманиновский” дом, бывшая гимназия В. В. Потоцкой (ныне — Агентство печати), — бок о бок с тем, в котором располагается наша редакция. Теперь я знаю, что мы сидим в здании монастырского доходного дома. А воспоминания, светлые и печальные, начинаются с музыки Рахманинова, заканчиваются же революцией — обысками, арестами, ссылками.
Про “уродов” и людей. Парадоксы академика Воробьева. Беседовал Леонид Виноградов. — “Нескучный сад”, 2007, № 9, ноябрь — декабрь <http://www.nsad.ru>.
Из интервью одного из авторов “письма 10-ти” президенту России, выдающегося ученого-гематолога, ученого-атеиста, отводящего Церкви, как тут сообщают еще в начале беседы, важное место в жизни общества:
“<…> Когда Церковь лезет в аборты, это ошибка. Это тяжелый медицинский вопрос, сюда без образования носа нельзя совать. А лезут с этическими проблемами. Женщина пришла к врачу — оставьте их наедине. Представьте, я приду на службу… А я, хоть и атеист, люблю в церкви бывать, правда, последнее время чаще бываю там по грустным поводам. Так вот, приду, а там дьячок так за упокой читает, что хочется пинка ему дать. Но если я вылезу учить его, как читать заупокойную молитву, мне скажут: у тебя больница, там и работай. Чего лезть в чужие дела?
— Верующие с этим никогда не согласятся. Но что бы ни думали врачи об абортах, биоэтика сегодня в медицинских вузах — обязательный предмет. И в некоторых вузах ее преподают православные люди, иногда даже священнослужители. Как вы к этому относитесь?
— Преподавать медицинскую этику может только очень крупный врач. В том, что ее не может преподавать священник, у меня сомнений нет. Нужны профессиональные знания.
Я со священниками не обсуждаю ни вопросы жизни и смерти, ни оказание мной помощи больному, ни характер помощи. Им нет места в моей работе. Мы говорим на разных языках.
Поднимитесь ко мне в отделение, почти на всех столиках найдете иконки. Моего авторитета хватит, чтобы перекрыть эти иконки. Но всегда найдется человек, который верит в Промысел Божий. А, извините, верить надо в противоопухолевые препараты.
— Среди ваших пациентов наверняка есть верующие. Если кто-то захочет, чтобы к нему пришел священник…
— В рясе, в шапке, в верхней одежде вход в стационар запрещен. Не пущу. Об этом все предупреждены, и ко мне не ходят. Иди домой и приглашай кого хочешь.
— Но у вас же тяжелые больные. Если человек допускает, что может не вернуться домой, и хочет исповедоваться?..
— Зачем здесь нужен священник, если тут больные лежат? Вы не знаете, что встреча с попом в народе считается несчастьем? Не буду я, ублажая одного больного, приносить неприятности целому отделению. Если священник умен, он может прийти к больному в приемные часы как посетитель. Не в рясе, без креста. И исповедуй, сколько тебе вздумается.