Новый Мир (№ 3 2011)
Шрифт:
— Браво, — сухо оборвал Миша. — Ну вот не зря приехали, ты хоть поностальгировал по этим вашим милым временам. А твой приятель, видимо, кувыркается с моей девушкой где-то в другом месте, но мы этого уже не узнаем.
— Давай я сожгу этот дом, — сказал Олег, сжав зубы.
— Что?
А он бы мог. Мишка уже настолько извел его всеми этими сценами, что хотелось — кроме того что спать — просто уже все разнести, взорвать ситуацию; так, наверное, бойцы бросались на амбразуру — не на подъеме, а на смертельной усталости.
Дальше
— А насрать на стол слабо?
Это было мучительно. Повеселевший Михаил, обнаруживший в соседней комнате свечку, зачитывал что-то из наугад взятой книги — из “Судьбы человека”. А потом, когда выбрались обратно в сад, это походило на выпадение из пьяного бреда. На фоне бледной промокашки запада рисовались крыши разной высоты и воткнутые в небо разными углами, так что выходила — кардиограмма земли.
— А хорошо, — произнес Михаил, набрав полную грудь свежего воздуха.
И его хотелось убить.
V
Электричка отправлялась в семь двадцать две.
“Восьмерка” неслась по утреннему городу, пустые дороги золотые — одно удовольствие.
— Закрой окошко, ребенка продует, — попросила мама. — И не гони так.
Славик сидел сзади, приник к стеклу, напросился провожать бабушку на вокзал — обычно в садик его не поднимешь, а тут встал в полшестого, сам, смурной, как взрослый, и теперь стоически держался, как будто если уснет, пропустит что-то очень важное. Олег поправил зеркало. Он любил эту размазанную солнечную рань, хотя у самого сейчас — как песок в глазах. Мама наконец задремала...
Машина грохнула, когда он не сбросил скорость перед трамвайными путями, грохнула, вся уже разбомбленная и развинченная, — может, и правда пора менять... Косые улочки спускались к вокзалу, полному солнечной игры в высоких пыльных окнах; стекло и бетон тянулись вверх, как овеществленные звуки органа, если на нем наигрывают что-то дебильно простенькое.
Олег ткнулся к бордюру. Рановато прибыли.
— Может, в воскресенье за тобой все-таки приехать в Кустово?
— Нет, что ты, — отмахнулась мама. — У тебя, наверное, свои планы...
Он полуулыбнулся. Со сладкой странностью подумал, что раньше это было для них такой роскошью — свободная хата на выходные. Клетушка на улице Юнг Северного флота слишком далеко находилась от цивилизации, а еще бывало, что к Мишке приезжала родня из района — обычно транзитом, обычно переночевать, — и тогда хозяин сам шатался по друзьям, не зная, к кому приткнуться. Но, может, и завтра пригодится.
— Ладно, я пойду, а вы поезжайте. — Мать завозилась с ремнем. Олег помог выйти, открыл заднюю дверцу, чтобы забрать сумку. Слава спал — очень серьезно, даже сосредоточенно, с обиженной губой.
Смотрели на него с полминуты.
— Олежа, как он все-таки похож на тебя...
Отец. Олег его почти не помнил. Осталось смутное чувство своей руки в его руке, когда ходили по воскресеньям в парк, катались, кажется, на
...Пятница развивалась как обычно. На входе в детский сад Олег столкнулся с “англичанкой”, но она едва поздоровалась, скользнув мимо по коридору, полному карликовых скамеек. Олега всегда как-то подсознательно пугало, что в коридоре разбросана родительская обувь, но никого при этом нет... — и почему-то лезли в голову кадры хроники из Освенцима с горами обуви. Мама прислала sms: доехала. На работе загрузили счетами-фактурами. Олег мчался по проспекту, когда зазвонил телефон: Михаил.
— Алло, привет. Как жизнь?.. Слушай, у меня завтра не получится.
Они договаривались вечером в субботу идти в клуб “Голд”, пить задешево текилу, ибо у Мишки знакомый бармен, а дальше перемещаться по терпкому ночному городу как придется.
— А что же делать? — тупо спросил Олег.
— Я свободен сегодня, давай, что ли, тогда встретимся вечером, не поздно... Ты можешь?
— Не знаю... Да... Наверное... — бормотал Олег в полной растерянности. — Я перезвоню, ладно?
Все шло насмарку. Олег рассматривал руль, в центре которого, несколько косо, было выбито “Sputnik”. Ему постоянно бросалось в глаза как “Shitpunk”. Это кличка парня из их потока — лучшего физика на курсе. Физика. Преподы морщились, но прощали за успехи его невозможный, тем более по тем временам, внешний вид: высоченный, он ходил в каких-то джинсовых лохмотьях, волосы длинные, а часть сбрита наголо. “Что у вас с головой?” — спрашивали эти преподы. “А у нас со следующего года „военка”, и вот я готовлюсь, постепенно, по частям”, — отвечал он под общее ржание... Олега всегда поражало его полное спокойствие: он точно знал, для чего живет, что его ждет в будущем, поэтому мог позволить себе пропускать все мимо ушей и вообще ни на что не отвлекаться. Когда ты сверхмотивирован — ты сверхсвободен. Потом он уехал в Дубну, летал за рубеж, ходили разговоры про крутые международные гранты. Может, уже доктор наук, а что? А Олег? А что Олег? Он даже “Физика гиперядер” умудрился однажды написать...
...И тут же набрал бывшую жену.
— Таня, извини, мне очень неудобно... Можно, я вам сегодня Славку завезу пораньше? Ну, часов, допустим, в шесть. — Он рулил одной рукой, напряженно соображая, как все развести, во сколько отпроситься с работы и забрать сына из садика.
— Ой, а сегодня нельзя! Я разве не говорила? Да я тебе же говорила! — Она, по обыкновению, нагло врала. — Мы же с Сережей идем в гости, да...
Сучка. Могла бы не упоминать про этого своего уродца.