Новый Мир (№ 4 2010)
Шрифт:
А у нас в Магадане — пожалуйста. Была бы “капуста”.
— А сейчас, — объявляет ведущий, — для Валентины Краснославовны от матроса рээс “Иваново” Анатолия... Владимир... Высоцкий!!!
Правда, “Иваново” тогда уже давно поставили на ремонт, и я с него свалил. Но “капуста” еще осталась.
И чуть ли не встал перед ней на колено.
— Выходите, — говорю, — Валентина
А она, оказалось, из Орехово-Зуева. Ну вот и хорошо. Соседи.
— У нас, — говорю, — в Новой Малаховке дача. Вы, — улыбаюсь, — не смотрите, что я такой молодой. Просто это я так молодо выгляжу. Мне уже, — говорю, — тридцать пять.
А мне и действительно больше двадцати никто не дает.
А сам, наверно, шатаюсь. Хорошо еще, Вадик меня поддерживает. Он, правда, тоже не лучше. И официантки смеются.
— Давай, — говорят, — Валя, давай. Будешь теперь москвичкой...
И так мне эта самая Валентина Краснославовна запала в душу, что на следующий день я опять перед зеркалом причесался. Задвинул для храбрости двести пятьдесят и попер. И даже малость прифрантился. Вадик мне дал на вечер свою меховую куртку.
Прихожу, а вышибала, падла, не пускает.
— Ты что, — кричит, — не видишь? — И тычет мне своим грязным пальцем в вывеску.
Я говорю:
— Давай открывай. Мне, — объясняю, — к Валентине Краснославовне.
Вышибала меня критически оглядел, что-то такое хмыкнул, но все-таки пропустил. А в зале, как обычно, битком, и кто в унтах, а кто в резиновых сапогах. А оркестранты пока перекуривают. И какие-то офицеры угощают их коньяком.
Поискал я глазами свою Валентину Краснославовну и вижу, что нет, нету моей избранницы. И вместо нее совсем другая. И тоже, конечно, ничего. Но Валентина Краснославовна лучше. И я к той, другой, подошел и спрашиваю:
— Скажите, а что, сегодня Валентина Краснославовна не работает?
Она на меня внимательно посмотрела и говорит:
— Валентина Краснославовна сегодня выходная. Но если она вам нужна, то вон она сидит... — и показывает в глубину зала на столик.
Ну, я, как на крыльях, туда. Смотрю, и правда сидит моя Валентина Краснославовна, но только уже совсем не в блузке, как обычно, а в каком-то декольте. Или как там у них называется. А вместе с ней слева и справа по амбалу. Один здоровее другого.
Но я все равно наклонился и схватил
— Разрешите, — говорю, — мне надо вам сказать...
И замолчал.
Один из амбалов поднимает на меня свою квадратную голову и прищуривается. Не то чтобы небрежно. А так. Вроде бы он меня даже не видит в упор. А это, мол, что еще тут за тля?
— Тебе, — говорит, — чего?
Я говорю:
— Да так... ничего... Мне, — говорю, — нужна Валентина Краснославовна...
Тогда он к ней поворачивается и спрашивает:
— Это, — говорит, — кто? Ты что, его знаешь?
И Валентина Краснославовна даже испугалась.
— Да нет, — говорит, — не знаю. Первый раз вижу...
И я даже растерялся:
— Как первый раз?!
Вот это, думаю, номер. И снова ее за локоть.
— Вы что, — говорю, — меня не узнаете?
И вдруг я очутился под столом. И как-то так мгновенно. Не то чтобы под столом, а между ножкой стула и чьим-то ботинком. И тут как раз заиграла труба.
Я хотел вскочить, но, покамест поднимался, за столом уже никого. А из развороченной губы на куртку капает кровь. Теперь не отмыть.
Немного постояв, я стал продираться через танцующих обратно. Хотел сразу же выйти, но сначала решил зайти в туалет. Опустил в раковину голову и отхаркиваюсь. Помимо губы, он, оказывается, разбил мне еще вдобавок и нос. Одним ударом. Наверно боксер. А вышибала когда меня выпускал, то снова все хмыкал. И по-моему, даже как-то обрадовался. Вот это, думает, уже другое дело.
А Вадик только меня увидел, так сразу и заржал. Не помню уж, как я до них добрался.
— Это кто же, — смеется, — так тебя разукрасил?
— Да так... — говорю, — в “Северном”... Помнишь Валентину Краснославовну?
— Что, — улыбается, — не поделили?
— Да брось ты, — говорю, — Вадик, я тебе серьезно... Надо, — говорю, — что-то делать...
А у Вадика тоже накрыт стол и тоже выпивают. И Тонька даже всплеснула руками.
— Ой, Толька, — кричит, — привет! Хочешь выпить?