Новый Мир ( № 5 2005)
Шрифт:
Геннадий Лысенко. Видение первого снега (избранные стихи). — “Рубеж”, Владивосток. Альманах. 2004, № 5.
Бывает шаг в обычнейшей ходьбе,
средь суеты привычнейших явлений,
когда внезапно вспомнишь о себе
и обомрешь,
и, будто бы от лени,
не скрипнет наст,
не шелохнется куст,
лишь иногда всплеснется что-то в венах…
В минуты самых неподдельных чувств
и размышлений самых откровенных
такая
такая тишина под лунным светом,
что кажется —
часы остановись,
и время остановится при этом.
Публикации стихов талантливого приморца, покончившего с собой в 1978 году, предшествует обширный очерк о нем и его поэзии — дальневосточного критика Александра Лобычева. Послесловием к подборке является статья друга поэта Ильи Фаликова “Айда, голубарь!”, который, как и Юрий Кашук (о том особый разговор должен быть), много сделал для того, чтобы стихи тихоокеанского бунтаря и самородка пришли к читателю.
“Лысенко пал. Сам по себе, по закону самосожжения. Спалил себя — точно так же, как это было с поэтами во все времена. С такими поэтами. Такого типа. Он был убежден в кратковременности своего существования. „И живое трепыханье / беззащитного огня / раньше времени дыханье / перехватит у меня”. Неподдельный лаконизм его стихов перешел на эту краткость. Иначе он не мыслил ни себя, ни образа поэта. Так многие поступали. Совсем недавно — Борис Рыжий. Они были похожи, я знал и Бориса”.
Завершает поминание мемуар еще одного дальневосточного поэта — Александра Радушкевича. Он приводит, в частности, некоторые афористичные строки из стихов Г. Л.: “мороз — неспешный гардеробщик, пальто и шапки выдает”, “жизнь проста, как принцип эхолота”, “я был богатым, как кассир, несущий на завод зарплату”, “листва осенняя редела, как список роты на войне”, “я знаю кладбище, где буду похоронен. Я в этом смысле здравый оптимист…”.
Миграция: угроза или благо? — “Отечественные записки”, 2004, № 4 <http://www.strana-oz.ru>.
“Теперь у нас все как у людей — и беженцы, и мигранты, и компактные этнические группы, и лица кавказской национальности, и этническая преступность, и гастарбайтеры с узкой национальной специализацией: белорусы — по дереву, молдаване — по евроремонту, таджики — по уличному попрошайничеству, и так далее. Да и многие из представителей коренного населения сами давно уже „не местные”.
Благодаря внезапному росту пресловутой национальной мобильности у нас теперь есть кому строить дороги и дома, чистить улицы и налаживать замерзшую было жизнь колхозных рынков. Казалось бы, живи да радуйся. Однако довольных оказалось куда меньше, чем можно было бы ожидать, и на поле ксенофобии расцвели тысячи цветов, так что среди них затерялся (курсив мой. — П. К. ) даже привычный российский антисемитизм.
Сегодня демографы, социологи, философы, геополитики и прочие специалисты во всем мире предлагают целый комплект разнообразных, иногда взаимоисключающих прогнозов. Они предсказывают полную арабизацию Старого Света и латиноамериканизацию Нового, а помимо этого — тотальную китаизацию планеты и даже слияние всех и вся в одну энтропийную деревню с единым языком, единой экономикой, общими горестями и радостями. Некоторые обращают особое внимание на то,
Из большого корпуса разножанровых текстов, пересыпанных густой статистической цифирью, выберем информационное сообщение, проскользнувшее в интервью начальника Федеральной миграционной службы МВД России Михаила Тюркина. “По оценкам экспертов, в России находится более четырех миллионов лиц без определенного правового статуса”. “Прирост населения Москвы, зафиксированный за 13 лет, прошедших между двумя последними переписями, составил 2 млн. человек…”
Статистику прироста напомнил в беседе на сугубо “московские” темы первый заместитель начальника Управления координации деятельности Комплекса развития научно-производственного потенциала города Москвы, межрегиональных и общественных отношений Сергей Смидович.
…Как он, бедный, этот титул на своей визитке размещает?!
Любопытный процентаж содержится в социологическом исследовании Анастасии Леоновой (“Неприязнь к мигрантам как форма самозащиты”). На вопрос 2001 года “Слышали ли Вы о погромах на рынках в Москве? Если да, то какие чувства вызывают у Вас эти события?” — 25 процентов респондентов выразили уверенность, что “приезжие сами во многом виноваты в плохом к ним отношении”; у 7 процентов вся эта кровянка не вызвала “никаких особых чувств”; и, наконец, 14 процентов остались удовлетворены, “что „черные” получили по заслугам”. Как жаль, что в исследование не включен вопросец: “Если бы Вам лично предложили принять участие в… м-м-м… силовом предупреждении приезжих, выдали инвентарь (стальные рейки и цепи) и транспорт доставки, то как бы Вы поступили?”
Итак, поздравим себя: примерно каждый шестой из нас — расист.
Журналист-правозащитник Лидия Графова, возглавляющая Информационное агентство “Миграция”, рассказала о работе Форума переселенческих организаций. На конгрессах форума, объединяющего 287 организаций и 200 тысяч активных мигрантов, работа, пишет, в частности, Графова, начинается с исполнения гимна (прямо как в “Республике Шкид”, добавлю я от себя). Пишет Графова и такое:
“Горько признать: Россия до сих пор не оценила привалившего ей богатства. Энтузиазм первой волны миграции, когда ехали самые энергичные, одержимые любовью к России, был фактически... посыпан дустом. По многим причинам. Но главная в том, что с самого начала у руководства страны не было политической воли принимать мигрантов.
Россия безуспешно ищет объединяющую национальную идею, а она — вот, валяется под ногами. Солженицын выразил ее двумя словами: „сбережение народа”. Принять гонимых соотечественников, проявив воспетую нашими классиками самоотверженность и широту русской души („русский мужик последнюю рубашку с себя снимет — другому отдаст”), значило бы, во-первых, укрепить дух нации. Не говоря уж о том, что принять мигрантов стране, где нарастает демографический кризис, просто выгодно <…>”.