Новый Мир (№ 6 2008)
Шрифт:
“<…> народ устал делать вид, что не боится смерти. Телеаудитория хочет бояться в открытую. Телеаудитория начинает ценить факт своего физического существования, пусть даже совсем без наслаждений и славы. Пора делать социальную рекламу с лозунгом: „Viva la Vita”. Или „Memento mori”…”
Александр Самоваров. Либералы и либерасты. — “АПН”, 2008, 4 марта <http://www.apn.ru>.
“Начиная где-то с 1987 года по всем каналам тогдашнего ТВ шли нескончаемым потоком фильмы о жизни и творчестве этого писателя. Михаил Афанасьевич изображался в них человеком с психологией „демократа-перестройщика”. Это был, пожалуй, один из самых значительных мифов в области идеологической борьбы, если принять во внимание то, какой популярностью пользовался тогда
“Все сейчас говорят о желательности превращения России в нормальное общество, в котором человек был бы защищен. Но для появления такого общества есть все, кроме политиков, цель жизни которых в служении ближнему и Отечеству. А по-другому не бывает. Без „отцов-основателей”, которые искренне верят в то, что основывают, ничего не возникает в человеческом обществе само по себе”.
Самый непродажный критик. Беседу вел Евгений Гаврилов.— “Литературная Россия”, 2008, № 11, 14 марта.
Говорит Лев Данилкин: “Мир за последние пятнадцать лет сильно изменился. Количество информации увеличилось, и доступ к ней упростился. Каждый может сочинить плохой роман, стихотворение, пьесу. При таком раскладе общество более нуждается в критике-фильтре, чем в критике типа Белинского, „русский человек с идеями”, как сказал о нем Розанов. Это не значит, что у критика не может быть никаких идей. Просто рассказывать о своих идеях и писать о книгах — два разных занятия”.
“Критик на самом деле не сможет увлечь своим вкусом кого-то еще. Это иллюзия. За много лет работы в „Афише”, мне кажется, не удалось убедить ни одного человека в редакции прочесть хотя бы один роман Проханова”.
Ант Скаландис. Улитка на мокрой гальке. Как Стругацкие взобрались на духовную вершину Фудзи. — “НГ Ex libris”, 2008, № 8, 6 марта.
“Стругацкие оба не раз говорили, что „Улитка” — это их лучшая вещь, а БН, помнится мне, в 1990-м, выступая перед нами на Всесоюзном семинаре молодых фантастов, вообще сказал, что это единственная их повесть, у которой есть шанс прожить в литературе лет пятьдесят, остальные лет через 15 — 20 будут позабыты совсем. И это не было позерством — просто реалистичный взгляд на вещи. Характерно, что лет за сто до него примерно так же рассуждал Лев Толстой, отпуская своим романам не больше века. Как мы хорошо знаем, классик XIX столетия ошибся”.
В. А. и О. А. Твардовские. Заметки на полях статьи В. Огрызко об А. Твардовском. — “Литературная Россия”, 2008, № 9, 29 февраля.
“С большим опозданием мы ознакомились со статьей об А. Т. Твардовском, занявшей несколько полос в Вашей газете (9.V.07.). Впечатление было обескураживающим — столько в ней неверных сведений, фактических ошибок (в том числе в именах, датах, названиях книг и статей, на которые давались ссылки). В. Огрызко взялся писать о Твардовском, имея самое смутное представление о его жизненном пути и творчестве, не познакомившись с произведениями самого поэта, многое сообщая „со слуха”, не проверив, а о многом и вовсе не зная. Разумеется, наш отклик на страницах „Лит. России” не появится. Но и не отозваться на произведение В. Огрызко мы не могли…”
Отклик, однако, появился на страницах “Литературной России”.
См. также: Юрий Павлов (г. Армавир), “Александр Твардовский: мифы и реальность, или Заметки о заметках В. А. и О. А. Твардовских” — “Литературная Россия”, 2008, № 12, 21 марта <http://www.litrossia.ru>.
Виктор Топоров. Национальный фантастический бестселлер. — “Взгляд”, 2008, 22 марта <http://www.vz.ru>.
“Любопытно, что, вопреки расхожему мнению, более серьезной идеологической проработке, да и прямым гонениям подвергался Ефремов, — да и удержался он, в отличие от братьев-соавторов, от публичного покаяния, оно же отповедь якобы непрошеным западным публикаторам. Лидерство однако же захватили — раз и навсегда — Стругацкие, по праву считающиеся основоположниками современной фантастики. <…>
Сергей Чупринин. “Надо делиться не своими мнениями, а своими знаниями”. Беседу вел Сергей Шаповал. — “Культура”. Еженедельная газета интеллигенции. 2008, № 12, 27 марта — 2 апреля <http://www.kultura-portal.ru>.
“Литературный процесс — понятие привычное, но очень немногие задумываются о том, что оно возникло в начале 30-х годов XX века, когда было необходимо описать магистральное движение советской литературы. Литературный процесс — это то, чем можно управлять, то, что можно направлять, то, что знает свой большак, как говорили советские критики, свои обочины и проселки. Это явление стало разрушаться уже в начале 1990-х годов”.
“Одна из самых моих больших тревог заключается в том, что литература и другие виды искусства постепенно сдвинулись в сферу элитарного потребления. Элитарного не в том смысле, что их может потреблять некая элита, а в том, что они стали дорогостоящими. Билеты в кино и театр, поход на выставку, цены на книги. Когда-то говорили, что книги должны стоить десять долларов, — и все будет хорошо. Книга сейчас стоит десять и более долларов, не вижу, чтобы стало очень хорошо”.
Валерия Шишкина. Георгий Гачев и наша целостность. — “Топос”, 2008,
27 марта <http://topos.ru>.
“Первое, что удивляет, когда читаешь Гачева, — редкая среди нашего ученого мира, даже и среди русистов-филологов, сияющая сквозь все его тексты любовь к русскому космосу и связанное с этой любовью, одухотворенное любопытство к русскому
миру. В современной литературе такой интерес, окрашенный таким чувством — большая редкость…”
Эксгибиционизм и мазохизм в одном пакете. Беседовал Олег Разумовский. — “НГ Ex libris”, 2008, № 10, 20 марта.
Говорит Света Литвак: “<…> поэт-радикал — раздражитель общественного мнения. Чем? Общий рецепт: „фашистскими”, „патриотическими” или абстрактно „революционными лозунгами”, раздеванием на людях, использованием в изобилии ненормативной лексики. В редких случаях раздражение достигается действительно средствами поэтическими, как, например, действует Валерий Нугатов. Однако перечисленные выше рецепты часть публики раздражают, а часть, наоборот, возбуждают. Иначе поэта бы просто уничтожили, или его некому было бы слушать. Раздевание и мат, педалирование эротического дискурса — старо и неизменно действенно. Сколько это ни повторяй — эпатаж и радость публики обеспечена. Вадим Калинин выходит голый читать стихи на фестивале в Липках, Олег Ульянов-Левин устраивает выступления голых поэтов — стриптиз всех участников во время чтения стихов, я и сама недавно вышла к микрофону в прозрачных колготках без юбки на „Майских чтениях” в Тольятти. Но во всех трех случаях поэты явно ставили разные задачи (или имели разные причины). Калинин — вызов, истерика, Ульянов-Левин — развлекалово, Литвак — эксгибиционизм и мазохизм в одном пакете. Герман Лукомников радикален в своем творчестве радостно и жадно, достигая высот детского восприятия действительности. Эдуард Кулемин лично меня во время своих выступлений раздражает только невнятностью речи и глуховатым невыразительным тембром голоса, из которого он пытается извлечь невозможное. При этом тексты его великолепно сработаны, подлинно экспрессивны и не раздражают, а доставляют (мне) эстетическое удовольствие. Для Георга Квантришвили характерен искренний политический манифест, противостояние власти, традиционный обличительный стих. Всеволод Емелин — нестрашно пугающий сказочник, вполне традиционен в духе иронистов клуба „Поэзия”. Но, в общем, это явление (в современном российском виде) не достигает накала радикализма Валери Соланас или Энди Уорхола, впрочем, не бывших поэтами”.