Новый Мир: Поколение Z

Доуз Кейси

И подальше от тех, кто ранее были их представителями.

Чем меньше группа людей – тем меньший интерес для Имитационных. Они не поленятся гоняться и вынюхивать целую коммуну – но не потратят столько же усилий на поиски каких-то жалких четырех людей.

Может, когда-нибудь этот день и наступит, но пока нам везет – а значит, пока убеждение родителей верно.

Конечно, бывали и на моей памяти случаи, когда даже на нас Они выходили каким-то образом..

Да, и везло не каждый раз.

И

не всем.

И у нас выживает не всякий.

Эта истина Нового мира, которую мы с Калебом знаем как дважды два с пеленок– по словам родителей далась им очень тяжело. Мол, в старом мире нормальной считалась только смерть от старости или болезни. А если кто и убивал другого – то его тут же сажали в какой-то изолятор, называемый тюрьмой.

Хотя по описаниям мамы – я бы сама с удовольствием посидела в этой тюрьме.

Кровать, еда по расписанию, никакого страха за жизнь.

Настоящий люкс.

Родителям было намного сложнее – в чем-то бывает и до сих пор, хотя с момента падения старого мира прошло уже почти 20 лет.

Мы же с Калебом родились в этих условиях.

Мы не знаем других.

Мы можем о них слышать, представлять, воображать как нечто недосягаемое, но никогда этого не видели, не пользовались этого и не жили в тех правилах.

Потому Новый мир для нас норма.

А вот Старый – что-то из разряда Нетладнии.

Для меня нормально подниматься каждое утро, отправляться на охоту с отцом и братом, используя в качестве оружия самодельные колья и копья.

Отец как-то говорил, что и оружие прежде было другое – пистолеты, способные убить одним щелчком. Опять кнопки. Но потом кончились патроны, новых конечно же брать было неоткуда, и люди стали возвращаться к тому, что посильно добыть своим трудом в зоне обитания.

Для него в свое время это было настоящим шоком.

Для меня это норма.

Я уже росла в условиях колей и никогда в жизни не видела пистолета. Не видела машин и душа, который включается опять лишь по волшебству кнопок, как и меняются режимы в нем.

Для меня. И для Калеба.

Это норма.

Убить животное, если повезет, и притащить, чтобы мама его освежевала. Как говорит она – для нее в свое время это было дикостью и чем-то запредельным, к чему ей пришлось привыкать и адаптироваться, как и всем в новом мире.

Для меня и это норма.

Что здесь такого?

Это жизнь. Поймал, освежевал, приготовил на костре и съел.

Если наткнулся на Них – убежал. Перебежал, бросив все и святая удача, если тебе это удалось.

Побродил голодным, пока не нашел новое место. А там все заново.

А разве бывает как-то иначе?

Слышала, да.

Но видеть не видела.

Воды набрал в речке, там же прополоскал одежду. Там же словил рыбу, если не фортануло на мясо.

Если повезет – можно добыть сладкого сока с помощью

папиного самодельного желобка 1 из некоторых (не всех) деревьев.

Ягоды, но только если они поблизости.

Калебу запрещено вообще отходить от дома без взрослых и на шаг. Мне разрешено, но не далеко – только до реки. Вместе со мной до реки можно и Калебу.

1

Желобки – приспособления, по которым сок вытекает из отверстия дерева.

Если уходим – по возвращению мама нас проверяет. Кто знает, что могло случится с нами в лесу и кого мы могли встретить?

Если верить родителям – наш дом в старом мире, скорее всего, был домиком лесничего. Мы на него набрели в очередной перебежки после Их нашествия. Кое-где подлатываем, папа иногда что-то достраивает, чтобы крыша не текла при дожде.

В общем и целом – он говорит, что чем-то наш дом похож на то, где жили люди в Старом мире, только гораздо более убогий.

..это как? – спрашивает Калеб.

– Это значит, что в Старом мире сюда не заселился бы добровольно никто в своем уме, даже если бы ему заплатили – отвечает отец – а обычно было принято, чтобы за проживание в доме платили сами люди.

– А по-моему у нас отличный дом – вмешиваюсь я.

– Для нового мира: конечно –кивает – для нового мира мы живем в роскоши хотя бы потому, что можем регулярно есть, мыться, спать и пока что все целы.

После этих слов повисает напряженное молчание. Мама мрачнеет. Папа, поняв, что ляпнул, тут же переводит тему и замыкается.

Да, мы все помним то Их вторжение.

Все-таки, справедливости ради, уже не все мы целы..

– Эйна – брат толкает меня, потому что я задумалась, сидя на кровати и вдев ноги в плетенные тапочки – заснула? Пошли за водой.

– Да.

Заправив волосы за уши, поднимаюсь. Калеб сонно ерошит рукой свои волосы и, сквозь зевоту, бормочет:

– Давай быстрее. Мама уже встала.

– А отец?

– Ма сказала, он встал еще раньше. Ушел за рыбой.

– А, ясно. Значит, встретимся у речки.

– Да – Калеб вновь зевает.

Энтузиазма в нем мало.

Брат не любит рыбу, но добыть мясо везет не каждый день. Хорошо, хоть речка рядом, а то бы вообще голодали.

– Давай – Калеб вновь задиристо толкает меня к порогу.

На этот раз уже без какой-либо причины, за что и получает локтем в бок:

– Не задирайся – предупреждаю – пока что я выше тебя, так что угомонись.