Новый мир, старые правила
Шрифт:
Так что Вариос действительно являлся опытным воином, он прошёл через войну. Как и многие мои товарищи воевали. Однако от этого профессионалами в подготовке солдат не стали. Понимания больше, но поучиться есть всегда чему. И Вариос много не знал касательно физических тренировок, как многие сержанты в воинских частях не знают, а иногда и просто забивают на это болт, говоря: «Вот брусья, вот турник. Делай».
Так что мои тренировки оказались очень даже востребованы. А уж когда мы начали приёмы борьбы проходить и отработки ударов,
— Спасибо за тренировку, — в конце очередного дня произнёс Килос.
— Да не за что.
— Есть за что. Мои товарищи наконец-то стали чувствовать себя увереннее. Не хочу жаловаться на Вариоса, но… порой его заносит на поворотах. Он бывает жесток. На его и фоне настоящих воинов мы выглядим жалко, теперь же… мы знаем больше, чем они. Не в целом, но это уже много.
— И станете лучше каждого из них. Это неизбежно. Каждое следующее поколение всегда лучше предыдущего. Даже если кто-то ворчит как старый пень.
Килос кивнул, после чего надел свой шлем и отправился в город. Я же постоял на пляже, посмотрел на уходящих вдаль ребят, а затем зашёл к себе домой. Уже наступила ночь, всё же тренироваться приходилось вечерам, когда у них было время.
— Не хочешь стать этириданосом? — спросил сидящий за столиком Адик, заполняя какие-то бумаги.
— Кем? — тяжело выдохнув спросил я и сел на кровать.
— Тренером рабов для арен.
— Ланистой что ли?
— Мы не используем это слово.
— Почему?
— Потому что для арен нужны этиамарии.
— Гладиаторы?
— Гладиаторы сражаются против людей на аренах.
— Бестиарии?
— Они сражаются против зверей, но не магических.
— Ну ещё можно придумать слов.
— Так и придумали. Так этих типов рабов для арен — Этий ногу сломит. Поэтому решено было назвать всех этиамариями, а тех, кто их готовит этириданосами. И без разницы готовишь ли ты раба или животное для арены. Тот кто сражается на арене — этиамарий. Без разницы раб он или пленник, которого выкинули на убой. На его вид тоже плевать, как и на то владеет ли он магией. Нет, некоторые, конечно, любят выпендриваться и кичиться своими знаниями, но как правило все просто используют слово этиамарий. Так удобнее, чем спорить о том, чем отличается гладиатор от бестиария.
— Понятно. Мой ответ нет. Не хочу таким заниматься. Это… мерзко.
— Поживёшь годик — смиришься.
— Проверим. Да и идея создать ЧВК мне больше нравится.
— Тренировать наёмников, которые умрут, лучше, чем тренировать бойцов арены, которые тоже умрут?
— Если ты не видишь разницы, то мне жаль, — произнёс я затем вдруг болезненно вздохнул.
Голова резко заболела, закружилась, руки чуть начали трястись. Наверное, присел резко, всё же и я сам много тренировался,
— Арис, — Адик же развернулся и взглянул на меня. — У тебя кровь с носа идёт.
— Зараза… — пробурчал я, затыкая пальцами ноздри и запрокидывая голову.
— Если ты не поставишь метку, то умрёшь, — тихо произнёс Адик, с грустью глядя на мои мучения. — Тебе нужно заключать контракт иначе душа в теле не приживётся. Скорее и вовсе её просто разорвут или вырвут. Ты, конечно, сильный и волевой, но надолго тебя не хватит. Тут вопрос не силы и не воли, а скорее законов мироздания, таких как гравитация.
Я тоже это понимал. Об этом меня уже столько раз предупреждали. Но рабом демонов я становиться не собираюсь, значит нужно как-нибудь найти альтернативу.
Глава 17
— Ты уверен в своём решении? — спросил меня Адик.
Я лишь кивнул, стиснув зубы от боли. С каждым днём мне становилось только хуже, я терпел и пытался делать вид, что ничего не происходит. Однако в конечном итоге мне пришлось принять непростое решение.
— Келиксия не обрадуется этому, Арис.
— Начинай обряд.
И Адик сделал последний штрих магического рисунка из крови, после чего начал обращаться к демонам. Да, он ещё и демонологом был, не очень умелым, однако с той же Анабель контракт заключить смог. Теперь этот крайне полезный и умный обезьян помогал мне.
Через считанные мгновения был раскрыт небольшой разлом. Однако несмотря на размер, это всё равно очень хороший результат. В плане, большинство демонологов не смогли бы этого сделать в Эдеме из-за аномалии Этия. Она обрубала связи, однако местные уникумы нашли какие-то свои способы.
Впрочем, нужно также заметить, что связь может и обрубалась, однако истинные последователи высших существ всё равно порой могли чувствовать связь. Например потомственный воин орков, признающий только главу пантеона войны Полемоса, в битве тоже мог почувствовать эту связь и даже получить силу от своего покровителя. Правда на одного такого воина приходится сотня тех, кто навсегда лишится возможности услышать голос Полемоса. Хотя в прошлом мире, даже будучи простым смертным, он чувствовал эту незримую связь.
Аналогично со всеми богами. К слову, в Эдеме молятся не только Этию. Всё же гостей в этом мире много. Да, они становятся рабами, но если они маги, то их услуги довольно ценные. То есть они вполне могут накопить на свободу. Плюс и живут они дольше. Так что условная эльфийка-рунолог попавшая в Эдем вполне может стать кателием, а затем и алетисом, оставить потомство.
Да и нужно понимать, что в сам Эдем всегда можно было только попасть. Так что даже родившиеся здесь — потомки попаданцев. Многие известные рода также имеют в основателях бывших рабов. Так что многие с собой несут и другие религии, взгляды, идеалы.