Новый мир. № 4, 2004
Шрифт:
Отметим сразу же некоторые образцы этой самой нарочитой аберрации памяти автора и допущенные им курьезные вольности:
Анна Ахматова сильно слукавила, если действительно сказала гостю, что Вячеслав Иванов ее любимый поэт;
«Серапионовы братья» собирались не у некоего «Саломирского», а в известном «обезьяннике», то есть в угловой комнате на третьем этаже по черной лестнице — на задворках Дома Искусств (Мойка, 59); «в трюме» так называемого «Сумасшедшего корабля» (см. известный роман О. Д. Форш), то бишь легендарного «Елисеевского» дома, у Михаила Леонидовича Слонимского и его молодой жены Иды Исаковны (урожденной Каган);
«Театр юного зрителя», основанный Брянским, — это «Ленинградский театр юных зрителей», основанный в 1921 году А. А. Брянцевым;
«настежно» одетый (деревенское словцо — благо он из близкой сердцу Н. Нилли провинции, из глухой Лебедяни родом) Евгений Иванович Замятин,
героя первого романа Ильи Эренбурга звали Хулио Хуренито, а отнюдь не Хоти Хоути;
«председатель „Вольфилы“ [5] Пинус» — это один из ее членов-организаторов Д. М. Пинес, а одним из председателей ее был избран Андрей Белый;
среди выдвинувшихся «яркой талантливостью» серапионов странным образом не помянуты ни Лев Лунц, ни Михаил Зощенко, ни Вениамин Каверин и Михаил Слонимский, ни поэт Николай Тихонов; не может быть, чтобы никто из собеседников-знакомцев Н. Нилли в ту пору — ни Федин, ни Никитин, ни Всеволод Иванов — не назвали их имена в первую голову;
5
«Вольфила» — Вольная Философская Ассоциация в Петрограде-Ленинграде (1919–1924), созданная по инициативе Р. В. Иванова-Разумника и членов его группы «Скифы» с целью исследования и пропаганды философских вопросов культуры. См. соотв. статью Т. В. Воронцовой в «Литературной энциклопедии терминов и понятий» (М., 2001, стр. 137–139). (Примеч. ред.)
не было в окружении «Вольфилы» никакого такого «колючего» старика по фамилии «Ган», правда, в журналистской братии Петрограда мелькала в это время парочка мелких публицистов «Ганов» — это А. Гутман и Б. Гриннбаум, — подписывающих свои труды этим именем (см. 4-й том «Словаря псевдонимов» И. Масанова), однако на самом деле этим «странным» посетителем «Вольфилы» был не кто иной, как серьезнейший и известнейший в Петрограде ученый муж, профессор-антрополог Владимир Тан-Богораз (подсказано В. Г. Белоусом [6] ), вполне возможно, не любивший «косматого» Бориса Пильняка и предложивший «Вольфиле» антропологический доклад на тему «об измерении чертей…». (Ради курьеза — в стиле Н. Нилли — добавим, что в те годы в Петрограде жили и служили науке, музыке и врачеванию еще двое Ганов и один Гун: ученый-химик и преподаватель, профессор Николай Дмитриевич Ган, известный царскосельский фотограф и музыкант Константин Ган, написавший несколько камерных произведений на стихи Ахматовой, и известнейший в Петрограде детский врач-ортопед Боткинской больницы, но по фамилии Гун, Николай Федорович, год рождения — 1857-й, одна из работ которого по детской медицине так и называлась: «Об измерении горбов!»);
6
См. также: Белоус В. Г. Петроградская Вольная Философская Ассоциация (1919–1924) — антитоталитарный эксперимент в коммунистической стране. М., 1997.
наконец, вызывает некоторые сомнения, что Михаил Кузмин (да еще с ошибочным мягким знаком посредине фамилии) даже и в частной беседе (за морковным чаем с бисквитами из ржаной муки и сахарина) столь странно и холодно отозвался о трагически умершем Блоке!
Что же до сходства Юрия Юркуна с Оскаром Уайльдом (и оно, упрямо культивировавшееся, как известно, самим Юркуном, было не только чисто внешним) — это подмечено точно, равно как и все, что касается изображения жизни гайдебуровского «Передвижного театра», брянцевского ТЮЗа, молодежной студии артиста В. Шимановского (наш автор, как видно из текста, да и на самом деле человек, явно близкий к «Передвижному театру»), а также «пролет-чайных» и «пролет-книжных магазинов», лавок и киосков…
По справочным книгам Петрограда тех лет, в городе насчитывалось около полутора сотен частных и иных питейно-закусочных заведений для самого простого, деревенского, фабричного, разночинного и беженского «достоевского» люда. На одной Гончарной и в Перекупном переулке близ Николаевского вокзала их было с добрую пару дюжин с хвостиком («плеснулось Достоевским»). Да и книжных лавок, летучих редакций и издательских контор, где возможно было приткнуться деревенскому поэту или лаптежному дервишу-пролетарию с котомкою самодельных стихов за плечами, было предостаточно…
Короче, наряду с приведенными выше курьезами, промахами и неловкостями
Первый из понедельников — это тот, на котором некий «кудластый критик» Григорьев читал какой-то роман Поля Бурже…
И вслед за ним — второй, где выступали сам Н. Нилли со стихами и поэтесса Елизавета Полонская, представившая фрагменты нового романа Ильи Эренбурга «Хулио Хуренито» с последующим обсуждением романа собравшимися.
Итак — Григорьев! Кто этот незнакомец, чье имя ни разу не упоминалось среди участников и гостей «Вольфилы» за все годы ее существования? Можно было бы предположить, что это Рафаил Григорьевич Григорьев (псевдоним критика и публициста Крахмальникова; 1889–1968). Григорьев-Крахмальников — друг, соратник и единомышленник Горького и Короленко, знакомец Евгения Замятина. После 1917 года активно сотрудничал во «Всемирной литературе», возможно привлеченный туда Максимом Горьким, где Григорьевым были составлены предисловия к изданным той самой «Всемиркой» собраниям сочинений Лили Браун, Г. Д’Аннунцио, О. Мирбо, Г. де Мопассана, Г. Уэллса и других (см. статью о нем А. В. Ратнера во 2-м томе биографического словаря «Русские писатели. 1800–1917»; тут же «очкавистый и с шевелюрой» портрет Р. Г., весьма схожий со словесным портретом в публикации).
Правда, серьезное сомнение в достоверности имени предложенного персонажа вызывает весьма далекая от истины аттестация, данная в тексте Григорьеву Ивановым-Разумником: «Самый старый член и постоянный критик „Вольфилы“». Но, учитывая, что Нилли расположен к преувеличениям и даже к мистификациям, этот «кандидат в Григорьевы» представляется вполне возможным. Дело в том, что Рафаил Григорьев был известен в близких «Вольфиле» кругах и как задиристый оппонент самого Евгения Трубецкого, и как критик и публицист народнического и эсеровского толка, не чуждого тогда Горькому. В пользу нашего предположения мог бы служить и тот факт, что именно на этом «понедельничном» заседании «Вольфилы» и именно Григорьевым, знатоком, в частности, французской литературы (как видно из его «послужного списка» публикаций в указанной выше словарной статье), вполне могли быть зачитаны и представлены для обсуждения фрагменты и главы из романа Поля Бурже.
О том же, что Елизавета Григорьевна Полонская действительно представляла в «Вольфиле» новый роман И. Г. Эренбурга «Необыкновенные похождения Хулио Хуренито и его учеников» (Берлин, «Геликон», 1922), давно и хорошо известно (см. вступительную статью петербургского исследователя творчества писателя Б. Я. Фрезинского к 1-му тому собрания сочинений И. Г. Эренбурга (М., 1997), где он ссылается на недатированное письмо Е. Г. Полонской к Ю. Н. Тынянову).
Теперь можно, во-первых, подтвердить этот факт; во-вторых, приблизительно обозначить дату чтения Полонской, а именно не позднее декабря 1922 года (на что уверенно указывает дата 29 ноября — день отъезда из Петрограда в Берлин Арона Захаровича Штейнберга (см. письмо Андрея Белого Иванову-Разумнику от 16 января 1919 года, примеч. 7 — Указ. изд., стр. 170), который, по абсолютно достоверному свидетельству Н. Нилли, присутствовал на предыдущем «григорьевском» заседании «Вольфилы»; а в-третьих, познакомиться с отношением к роману Эренбурга Р. И. Иванова-Разумника. Заметим, что Андрей Белый, в те годы во многом сходившийся в оценках людей и в творческих пристрастиях с Ивановым-Разумником, тоже не любил Эренбурга как писателя (см. письмо Андрея Белого от 18 ноября 1923 года в указанном издании, стр. 256)… И, быть может, роман Эренбурга Разумник Иванович получил по оказии из Берлина (скажем, от тамошних членов «Вольфилы») чуть раньше, чем Елизавета Григорьевна Полонская от самого писателя (см.: Попов В., Фрезинский Б. Илья Эренбург. Хроника жизни и творчества. Т. 1. 1891–1923 гг. СПб., 1993), и успел его прочитать до нее.