Новый мир. Книга 1: Начало. Часть первая

Забудский Владимир

Понаблюдав немного за моделью планеты, погруженной в зиму, лектор продолжила:

— 19-го мая того же года из окрестностей Гвадалахары поступило первое документальное свидетельство о случае заражения «мексиканским гриппом». Современные исследователи считают, что этот штамм гриппа был наиболее опасен из всех известных, не исключая даже легендарную «испанку», но все-таки пандемия «мексиканки» не приобрела бы такого размаха, если бы мировая система здравоохранения функционировала. Но мир был погружен в хаос, какого не знал и в Средние века, поэтому пандемия оказалась самой смертоносной за всю историю человечества.

Сделав паузу, Маргарита Петровна призналась:

— Скажу вам честно — где-то в середине 56-го

почти никто не верил, что человеческий вид вообще выживет. В мире происходила массовая истерия. То, что произошло, люди называли концом человеческой цивилизации — Судным Днем, Апокалипсисом, Армагеддоном, Рагнареком. Были все причины полагать, что все мы вымрем, не оставив потомков. Но этого не случилось. Примерно каждому двадцатому из нас посчастливилось увидеть первый свет после поглотившей мир тьмы.

На дисплее перед нами облако пепла слегка поредело и начало развеиваться. Перед нами был глобус современной Земли, сохранившейся после постигших ее катаклизмов.

— Сейчас на дворе 2072-ой год. По осторожным оценкам экспертов, около 550 миллионов людей продолжают жить на нашей планете и с надеждой смотреть в будущее. Мир больше не таков, каким был прежде. И вряд ли он когда-то станет таким. Но другого у нас нет.

Разглядывая глобус, я отметил интересную вещь. Если не считать того, что большую часть планеты теперь покрывали льды и зоны вечной мерзлоты, то обличье Земного шара — так, как он выглядит из космоса, — практически не изменилось. Падение целой человеческой цивилизации почти ничего не значило даже в масштабах Солнечной системы, не говоря о галактиках и всей Вселенной. Когда-то на этой планете вымерли динозавры, когда-то вымрем и мы.

Маргарита Петровна сказала правду о том, что нам тяжело понять взрослых, которые очень заботятся случившимся и тяготятся воспоминаниями о былых временах. Ученики 6-го «а» появились на свет в 60-61-ом годах, когда Старый мир стал историей, а на Земле властвовала суровая многолетняя зима. Примиряться с концом Старого мира нам не пришлось. Окружающую нас действительность мы воспринимали как естественную, единственно возможную среду обитания. Нам не с чем было ее сравнивать, разве что с тем, что мы переживали в раннем детстве, а с тех пор дела в селении пошли заметно лучше.

Местоположение нашего селения было отмечено на глобусе синей точкой на востоке Балкан. С малых лет нам доводилось слышать множество историй о становлении селения в смутные часы конца 50-ых и начала 60-ых, очевидцами которых были наши родители — в народе их называли просто «темными временами». Я ожидал, что Маргарита Петровна тоже не преминет рассказать о том, как на пустом некогда пригорке на территории страны, которая в былые времена называлась Румынией, выросло место, первым именем которого было «временный лагерь беженцев № 213». Но, похоже, директор школы не была настроена заострять внимание на местной истории — ее мысли были заняты вещами глобальными.

— На уроках истории вам еще предстоит во всех деталях изучить то, что произошло, — возобновила свою речь «железная леди». — Это очень важно, потому что пройдет время и именно от вас будет зависеть, не повторит ли человечество своих ошибок. Поэтому и нужно изучать историю. Ведь умный учится на чужих ошибках. И у вас есть уникальная возможность воочию смотреть на результат таких ошибок. Что привело человечество к гибели, как вы думаете?

Никто не решился ответить.

— Кто-то винит во всем технологии. Но посмотрев вокруг, вы сможете убедиться, что без них мы вообще не смогли бы выжить в тех суровых условиях, в которых мы теперь вынуждены обретаться. Подтверждения этого вы видите в нашем селении на каждом шагу. Поэтому технологии не виноваты, дети. Виноваты люди, которые не смогли совладать с темной стороной своей натуры и поддались самому худшему из чувств:

ненависти к другим людям. Люди забыли о том, что человеческая жизнь является наивысшей ценностью и что никакими целями, даже самыми благими, не может быть оправдано убийство себе подобных. Вместо того, чтобы объединяться вокруг светлых и добрых дел, которые понятны и близки каждому психически здоровому человеку, люди позволили разъединить себя на враждующие лагеря лишь из-за того, что не могут поделить между собой землю и ее недра, верят в разных Богов или по-разному в одного Бога. Ненависть затмила некоторым людям рассудок и им стало казаться, что нет ничего важнее победы. А другие лишь молча смотрели на это, но не попытались остановить безумцев. В результате больше девяти миллиардов человек погибли. Я хотела бы попросить у вас, дорогие, всего лишь одну простую вещь. Я хотела бы, чтобы вы накрепко запомнили это. И никогда не позволяли ненависти поселиться в ваших сердцах.

Выступление Маргариты Петровны произвело на меня сильное впечатление. Оглянувшись, я заметил, что все внимательно слушают. Даже насмешливый обычно Джером сидел, хмуро глядя на директрису, не пропуская ни одного ее слова, и морщил лоб.

— Что ж, не буду утомлять вас длинными нравоучительными лекциями, — некоторое время спустя заключила она. — Знаю, после каникул нелегко окунуться в учебный процесс, так что делайте это плавно, не перегревая мозги. Желаю вам приятного и интересного семестра. Кристина Радославовна сейчас расскажет о расписании уроков и решит все организационные моменты, а с вами мы увидимся в среду, на уроке физики.

Маргарита Петровна распрощалась с классом и ушла. Следующие двадцать минут были заняты решением различных классных задач и вопросов, в котором мне, как старосте, пришлось принять деятельное участие. Возвращение к рутине несколько ослабило впечатление от лекции, поэтому к тому времени, как ученики вышли на перемену многие успели перестроиться на свою волну и начали снова вспоминать свои приключения на каникулах. Лишь некоторым, среди которых Джером, не терпелось обменяться впечатлениями и высказать что-то накопившееся в душе. К сожалению, мне пришлось задержаться, чтобы выслушать все напутствия «классухи», полагающиеся старосте. Я вышел из класса позже других и едва успел к началу следующего урока — алгебры.

Лишь на большой перемене после третьего урока, нагруженному свалившимися на голову уравнениями и функциями, мне наконец удалось найти время для беседы с однокашниками. Я застал Джерома и Мей в компании Бори Коваля, долговязого Ярика Литвинюка из шестого «б» и его одноклассницы, какой-то некрасивой толстушки, имени которой я не помнил, в столовой, где, как всегда, стоял оглушающий гомон. Ребята уплетали принесенную из дому или приобретенную в школьной столовой снедь, оживленно обсуждая что-то.

— О, Димон! — Джером, прервав какую-то свою фразу, призывно махнул мне рукой.

Говорить ему было несколько затруднительно, так как за обеими щеками парня были «хрустяшки», которые он щедро черпал из большой пачки с улыбающимся мультяшным кузнечиком. Пачку держал в руках Боря — видимо, только что купил в пищевом автомате. Боря смущенно улыбался, стеснительно пытаясь выудить из своей же пачки хоть что-нибудь, пока наглый одноклассник все не сожрал.

Присев рядом, я достал из школьной сумки упакованные дома судки с едой. Мама, конечно, ни за что бы не допустила, чтобы я питался фастфудом из торгового автомата. На первое была традиционная грибная юшка, все еще сохранившая тепло в специальном термобоксе. На второе сегодня оказалось консервированное овощное соте из кабачков и баклажанов. Ну и, конечно, лист салата, веточка петрушки, разрезанный на четыре полоски огурчик и три маленьких помидорчика. Даже зимой в мой ежедневный рацион обязательно входило хоть немного свежих овощей и зелени.