Новый мир. Книга 1: Начало. Часть вторая
Шрифт:
Но ничего явно плохого о «Вознесении» я найти не смог. «Помойные» сайты, с которых я обычно черпал всяческие сомнительные слухи, сплетни и теории заговора в противовес официальной информации, были недоступны — провайдер блокировал их, предупреждая о нежелательном контенте. Я и прежде слышал, что в Содружестве контроль над Интернетом поставлен на высоком уровне.
Задумчиво закусив губу, я набрал Дженни.
То был непростой разговор. Помню, поначалу она очень удивилась и расстроилась. В какой-то момент даже хотела было расплакаться. Но когда мы подошли к решению, и я прямо спросил ее, как она считает мне стоит поступить,
— Не думаю, что у нас с тобой есть выбор, Димитрис. «Желтая зона» — это не альтернатива. Никто в здравом уме не отправится жить туда по своей воле. Роберт был с тобой честен. Не думаю, что он скрывал бы от тебя еще какие-то варианты, если бы они были.
— Но мы с тобой не сможем видеться, Джен. Очень долго. Сейчас весна 77-го. А я выйду из интерната только летом 79-го.
— О, Димитрис, ты сам прекрасно знаешь, как я мечтаю о том, чтобы наконец быть с тобой вместе. Мы ведь так давно это планировали! Мне чуть ли не каждую ночь это снится. Но какой мне смысл сесть и расплакаться? Мы давно не виделись, но не забыли друг о друге. Значит, сможем продержаться еще — и снова не забудем.
— Думаю, мне будет несложно помнить о тебе за решеткой этого интерната. Тем более, что парни с девушками живут там в отдельных корпусах и почти не встречаются. Но как насчет тебя? Ты будешь жить прекрасной, полной жизнью, поступишь в колледж, вокруг тебя будет множество парней…
— О, Димитрис, ты что, ревнуешь? — она мило улыбнулась. — Не беспокойся об этом. Мы, девушки, не такие, как вы, в этих вопросах. Я сосредоточусь на учебе, и парни будут интересовать меня меньше всего. Я дождусь тебя, и мы будем вместе, как и мечтали. Обещаю!
— А что, если мне не позволят поступить в воздушную академию?
— С чего бы это? У тебя ведь прекрасное здоровье, есть все необходимые данные. Я уверена, что, если ты будешь постоянно твердить, что хочешь туда попасть, и указывать это во всех анкетах, которые вы там будете заполнять — все будет хорошо.
Мы проговорили с Дженни полчаса, но она так и не смогла убедить меня окончательно. Я долго еще бороздил просторы Интернета, ища все новые отзывы о «Вознесении». Не переставал обдумывать все это, делая зарядку: растягиваясь, отжимаясь, приседая, качая пресс. И еще раз обсудил все возможные варианты за ужином, который я провел вместе с семейством Ленцов. Роберт и Руби доброжелательно и ненавязчиво склоняли меня к тому, что «Вознесение» — это единственный верный вариант. Одиннадцатилетний Дэвид, видимо, испытывающий какие-то подростковые комплексы, вообще со мной не говорил.
Но все-таки, укладываясь спать на диване в чужой квартире, я так и не был до конца уверен в своем решении. Меня посещали и другие мысли.
Ознакомившись со сводками новостей, я убедился, что война в Европе приняла затяжной характер. Наступление югославов на западном направлении было окончательно остановлено. На южном направлении они смогли пройти лишь немногим дальше. Войска Альянса сумели вырваться из окружения в районе Тервела, оставив разрушенную военную базу врагу, но, по крайней мере, не были разгромлены и пленены. Ловеч был основательно разрушен бомбардировками, но устоял перед наземной атакой, к нему стянули подкрепления. В тылах армии Ильина кипела партизанская борьба.
Под давлением Ильина и не без помощи дипломатов Содружества семь членов ЦЕА объявили о своем выходе из Альянса
Ничто не мешало мне попросить Роберта организовать мне билет до Турина. А оттуда я отправлюсь в Инсбрук — на самолете, если они еще летают, или уж как-нибудь так, по пустошам. Это, наверное, опасно, но я что-нибудь придумаю. В Тироле сейчас происходит перегруппировка войск, отступивших со стороны Олтеницы. Где-то там есть и наши ребята из Генераторного под началом Петкова. Если я доберусь туда и найду их — никто уже не будет препятствовать мне вступить в их ряды. Либо же я могу пойти к самому генералу Думитреску. Он говорил тогда за ужином, что готов взять меня в свой батальон «Рысь». Вот я и напомню ему об этих словах. Займу место Мирослава.
А затем я вернусь в Генераторное. Вернусь вместе со своими боевыми товарищами, с целой армией. Мы рассеем войска ЮНР, уничтожим их. Соединимся с казаками атамана Наливайченка, которые атакуют врага с тыла. Там я встречусь с Джеромом и Мей. И мама, я уверен, тоже будет там.
Выгнав врагов из родного селения, мы не остановимся. Мы погоним их дальше. Аж до самых Бендер. Мы будем освобождать одно селение за другим. Люди будут приветствовать нас, как героев. И тогда, в конце концов, я освобожу из заточения своего отца.
И мы все снова будем вместе…
— Доброе утро, Димитрис! — я прищурился от яркого света, когда Роберт, зайдя в комнату, где я спал, уменьшил уровень тонировки стекла.
Разлепив веки, я понял, что крепко заснул, не сняв сетчаточник. Со мной такое было только раз в жизни. Как и тогда, глаз от этого неприятно свербел.
Я с удивлением заметил, что около меня, свернувшись калачиком, дремал, мерно вздымая при дыхании пушистые бока, котенок Ленцов. И когда он тут оказался?
— С-сколько времени? — хриплым спросонья голосом спросил я, снимая сетчаточник и потирая глаз. — Я хотел сказать: доброе утро, Роберт.
— Шесть утра. Ты говорил, что по утрам занимаешься? У нас на 59-ом этаже отличный тренажерный зал. Сходи, разомнись, взбодрись немного. В полвосьмого нам надо выехать. По дороге на работу я завезу тебя в кофейную, где мы встретимся с Жерменом, и заодно ты сможешь позавтракать.
— Жермен — это человек из интерната? — принимая из лежачего положения сидячее и продолжая чесать глаз, спросил я. — Похоже, ты уже все решил за меня
— А ты надумал что-то другое, Димитрис? — удивился Роберт.
— Перед тем как заснуть, я подумывал о том, чтобы вернуться в Европу и дать этому старому пердуну Ильину на орехи.
— Но ведь твой отец, кажется, взял с тебя слово, что ты как раз этого делать не будешь?
— Да, но…
— Давай будем честными. Если бы ты собирался пойти на войну, Димитрис — ты бы уже сделал. Но ты поступил разумно — прислушался к советам людей, которые любят тебя и желают добра. И которые лучше тебя понимают эту жизнь. Война — это не какое-нибудь захватывающее приключение для пятнадцатилетнего паренька. На войне люди умирают, остаются без рук, без ног, без глаз, без легких, сходят с ума. Чего стоит вся их удаль после этого?