Новый мир. Книга 1: Начало. Часть вторая
Шрифт:
Общежитие было пусто — насколько я понял, все сейчас ушли на занятия. Большая часть комнаток были заперты. Из-за одной двери играла негромкая музыка, так что я предположил, что там все-таки кто-то есть, но проверить не было возможности.
Стэнли повел меня по длинному коридору.
Осматриваясь, я видел на стенах множество голографических дисплеев с изображениями воспитательно-образовательного характера. В основном на дисплеях мелькали цитаты древнегреческих философов, таких как Сократ и Платон, сопровождаемые нехитрыми иллюстрациями. «В здоровом теле — здоровый дух!» «Есть только одно благо — знание и только одно
— Вот и пришли! — дежурный остановился у двери с цифрой «5».
За дверью оказалась комната площадью метров двадцать. В ее минималистическом интерьере преобладали серо-стальные цвета. Обстановка была нельзя сказать что спартанской, но без всяческих излишеств
Здесь были две двухэтажных кровати и одна одинарная. У каждой кровати встроена в стену лампочка для чтения. Три комода — два двойных и одинарный. Один стол с сенсорной поверхностью и один простой. Три крутящихся стула. Встроенный в стену серый шкаф-купе. Такой же встроенный холодильник. Большой кулер с водой. На побеленном потолке — растровые светильники, детекторы системы пожаротушения и еще какие-то элементы электронной периферии. За широким окном с толстым стеклом, которое, похоже, открывалось лишь на проветривание, виднелись зеленые газоны и здания учебных корпусов.
О том, что здесь обитают четыре человека, мало что напоминало. В комнате царил идеальный порядок. Постели были застелены так, словно на них никто никогда не спал. Комнатные сандалии не валялись под кроватями, а стояли на специальной стойке у двери. Ни на одном стуле не висела ничья одежда. Не были разбросаны носки и трусы. На столах не было недоеденной еды, полупустых бутылок с газировкой или еще чего-то подобного, что в моем понимании являлось нормой для общежития.
Комнату украшали несколько голографических плакатов, но не было похоже, чтобы они появились здесь по желанию кого-то из учеников. Как и плакаты в коридоре, каждый из них, очевидно, имел определенную воспитательную цель.
«Встречают по одежде, провожают по уму» — гласил большой плакат с рисунком-анимацией, изображающим улыбающегося, безукоризненно одетого ученика интерната, держащего в руке книгу. Ученик поворачивался разными боками, чтобы все могли убедиться, что он одет безупречно. Не менее дюжины стрелочек с циферками указывали на различные детали его одежды, а сбоку мелкими буквами шло подробное описание правил ношения униформы.
«Добрый товарищ — не тот, кто потакает слабостям, а тот, кто помогает стать сильнее!» — глубокомысленно сообщал плакат, на котором один рисованный ученик с суровым видом грозил пальцем второму, выглядящему пристыженно.
Дань уважения получили и учредители «Вознесения» — посвященные им плакаты виднелись на видном месте над столом.
«Фонд Хаберна. Спаси и сохрани!» — гласил плакат с изображением герба, хорошо знакомого мне по маминой работе: крепкой мужской ладони, нежно сжимающей тоненькую ручку младенца.
«Смарт Тек». Разум на службе человечества» — было написано на огромном цветном плакате, изображающем также хорошо знакомый земной шар, обвитый тремя синими кольцами.
«Мы — это Содружество! Содружество — это мы!» — утверждал третий плакат. На нем были нарисованы держащиеся за руки, улыбающиеся люди на фоне земного шара четверо подростков:
Дверцу холодильника венчал забавный плакат с изображением перечеркнутого большой красной чертой толстячка, с хитрым лицом пробирающегося куда-то при лунном свете. «Ночное обжорство — медленное самоубийство!» — гласила надпись на нём.
Больше всего, однако, меня поразил красочный цветной плакат-анимация, висящий прямо над одной из кроватей. «ВОЗНЕСИСЬ!» — призывала надпись на нем. Плакат изображал странную картину: бурлящая коричневая грязь, пускающая пузыри, под ласковыми лучиками утреннего солнца. Что-то неопределенное заворочалось в грязи, и вдруг выпорхнуло из нее, зависнув в воздухе безобразным комком бесформенной грязи. Но комок вдруг завертелся, вокруг полетели брызги — и я с изумлением увидел очистившегося от грязи улыбающегося ребенка с белыми ангельскими крылышками и светлым нимбом над головой. Счастливо улыбнувшись, ангелочек взмахнул крыльями и устремился к солнцу.
У самого окна находился интерактивный плакат-анимация, озаглавленный «Наша комната». Сейчас он транслировал десятисекундное видео, на котором пятеро улыбающихся парней в ученической форме выстраивались, обнимая друг друга за плечи, на фоне окна пятой комнаты. «2076» — гласила надпись в углу экрана. Ниже маленькими буковками были перечислены фамилии тамошних обитателей комнаты. Судя по всему, этот плакат можно было пролистать дальше, аж до первых обитателей комнаты — все они оставили после себя такое же веселенькое видео.
— Значит так, слушай меня, малый. У нас здесь очень строго с порядком, — зайдя в комнату следом за мной, объяснил Стэнли. — Я сейчас активирую «домового», он тебе все расскажет.
— Активируешь что? — не понял я.
— Сейчас увидишь. Твоя кровать — вон та, второй этаж.
Он указал на кровать, над которой висел плакат «Вознесись!»
— А другую можно? — поморщился я.
— Не ной. Эта свободна, остальные заняты. Теперь это твоя кровать. И ты должен следить, чтобы она всегда была в порядке. Застилать ее нужно правильно. Показываю один раз. Смотри внимательно! Запоминай!
Словно зачарованный, я глядел, как дежурный доведенными до автоматизма движениями, с виртуозностью фокусника, превращает незастеленную кровать (голый матрас, накрытый серым покрывалом и подушкой без наволочки) в застеленную. Каждое движение его пальцев было четким, осмысленным. Казалось, что он проделывает нечто чрезвычайно важное — настолько, что неизвестно, как сложилась бы судьба мира, если бы он оплошал.
Я был с детства приучен к аккуратности — мама никогда не позволяла мне создавать в комнате беспорядок. Но от этого зрелища из моих уст невольно вырвался тяжкий вздох.
— Это обязательно делать именно так? — спросил я страдальчески, когда он закончил. — Или достаточно, чтобы все было просто аккуратно?
— Именно так, — кивнул парень, удовлетворенно глядя на наведенную им красоту.
И вдруг он одним движением рук совершенно безжалостно сбросил все это прямо на пол.
— Теперь ты, — велел он.
Покачав головой, я взялся за дело. На мой взгляд я сделал все очень даже неплохо, хоть и не так быстро, как Стэнли. Но когда я повернул к нему голову, дежурный отрицательно помотал головой и снисходительно махнул рукой.