Новый одобрямс!

Жуков Владимир

Без пилорамы стройка невозможна,

Ведь аппетиты беспредельны,

Когда текут рекою деньги

В оффшоры на валютные счета,

В Италии поместье – красота!

Ни Петька, Катьки и Иваны,

Аркашки, Евы и Абрамы

Достойны главной пилорамы.

А батраки пусть спины гнут,

До пенсии немногие дойдут.

Аркаше пенсион не интересен,

Богатствами несметными известен.

Король он – лидер госзаказа,

Фортуне, случаю

обязан:

Когда судьба с борцом свела,

Поперли сразу вверх его дела.

На олигархов рьяно и упрямо

Работают в России пилорамы.

Распилы и откаты, и заносы

Обогащают сказочно едросов.

По нраву им большие стройки,

Хомячат и решительно, и бойко.

Криминалитет

Где, укажите нам, отечества отцы,

Которых мы должны принять за образцы?

Не эти ли, грабительством богаты?

Защиту от суда в друзьях нашли, в родстве.

Великолепные соорудя палаты,

Где разливаются в пирах и мотовстве.

Александр Грибоедов «Горе от ума»

Была надежда на приход рассвета.

Жулье засело в крымских кабинетах.

Что в 90-х промышляли битой,

Во власть проникли алчные бандиты.

Напялив губернаторский мундир,

Здесь правит Гоблин – бригадир

В разборках был однажды ранен,

Однако выжил бравый парень.

Из ОПГ жестокой «Сейлем»

Теперь гребет лопатой деньги.

Одарена родня госслужбой,

Клан в богачи прорвался дружно.

Проблем, не зная в кризис,

Крышует личный бизнес

Нет выборов ни мэров, ни министров,

Ведь Гоблин назначает аферистов.

Свою братву из грозной ОПГ

И потому в делах прогресса нет.

Предела накопительству не знают,

Надежду в справедливость убивают.

По всей России каждый губернатор,

Работает, как мощный экскаватор.

Хотя и бездарь часто, а не гений,

Поставлен он на сытое кормление.

И помнит тех, кому обязан,

Иначе будет ФСБ наказан.

Каким бы ни был храбрым,

Возьмут, как окуня, за жабры

За то, что не хотел делиться,

То из дворца переселиться

В Лефортово убогую темницу

На нары жесткие к параше

И отощает на казенной каше.

На практике есть прецеденты,

Сидят и те, кто лезет в президенты.

Кумир нам послан Богом,

Другие – прочь с дороги!

Иначе раньше срока

Архангел встретит у порога.

Лишь тех он

почитает,

Кто на престол не посягает.

Пока во власти, ценит дни,

Приумножая капитал семьи.

«Талантливы» его жена и дети,

Любовницам фортуна светит.

И прочая прикормлена родня.

Не забывают про великого царя.

Презенты, лесть кумир оценит,

Достоин почести, как гений.

В Москве, похоже, кадров дефицит

И потому криминалитет царит.

Угрюмы люди, но молчат

И терпеливо жизнь влачат.

Воскресли девяностые, лихие

В Крыму, а может и во всей России?

Прошло сто лет, по сути:

При Николае был Распутин,

При олигархах мистер П….

И в том зловещий знак,

Царит в стране бардак.

И результат все тот же

В стране холопы и вельможи.

Стара, банальна жизни повесть:

За что боролись, на то и напоролись.

«Мурка»

Любимый хит и не одной недели,

На Украине часто «Мурку» пели,

Когда там правил урка Хам,

Был произвол, царил бедлам.

В прокуратуре Няш-Мяш

Производила иногда кураж.

Садилась лихо девка за рояль.

Звучал призыв: «Наташка шпарь!

По клавишам легко перебегала

И «Мурку» лихо исполняла.

Девица на банкете зажигала,

Себя, считая королевой бала.

Ей вдохновенно подпевал Кузьмин,

Дуэт сложился за бокалом с ним.

И был доволен грозный Пшонка

Вокалом виртуозно тонким.

В фортуну слепо, свято верил,

Мундиры Бонапарта мерил.

Когда народ сплотился в силу,

Сбежали жулики в Россию.

Награбили бабло, наворовали

И знатью на Рублевке стали.

Няш-Мяш сквозь майдана дым

Из Киева сбежала в Крым.

Гусей в селе пасти хотела,

Как в сказке вдруг взлетела

И слава, и высокая карьера.

Средь смуты, бардака, фурора

Назначили Наташу прокурором.

Зато, что вовремя удрала,

Присвоили чин генерала.

Иной блюститель много лет

На службе, но прогресса нет

И не получит чин и кабинет,

Если в Кремле руки мохнатой нет.

«Служить бы рад,

прислуживаться тошно», —

Суворов завещал дотошно?

О том она с экрана сообщила.

Да, эрудит, Америку открыла.

Опять сыграла «Мурку» на рояле,

Внимали в Думе важные бояре,

Соратники охотно подпевали.