Новый Орден Джедаев: Изменник
Шрифт:
Возможно ли это? Он заживо похоронил их. Всех до одного. И его это не волновало. Ой, нет: волновало. И так было даже хуже. Он похоронил их заживо, и был счастлив. Темная сторона призывала его: призрачный червячок, который нашептывает соблазнительные обещания, пока сам вгрызается в сердце.
Червячок бормотал о неограниченной свободе, напевал песню о вечности вне сомнений и раскаяния. Джейсен энергично встряхнулся и поднялся на ноги.
– Мне нужно оставить это место.
– Джейсен, - Вержер подняла руку, словно пытаясь остановить его или попросить о помощи.
– Нет, Вержер. Нет.
"Лжец," - прошептал призрачный червячок. "Вот останься, посмотри, и она даст нам повод повторить это снова."
Глаза Вержер будто бы прояснились, и ее губы изогнулись в слабом подобии улыбки.
– Темная сторона?..
– Она... она слишком сильна здесь. Я предупреждал тебя. Я предупреждал, что может случиться...
Вержер еще раз подняла руку, чтобы коснуться его ноги, но Джейсен поспешно отстранился, и ее рука безвольно упала на пол.
– Ты смотришь...
– прошептала она, - Но не видишь. Джейсен... стал бы Совет Ордена... строить храм... на вместилище темной стороны?
– Вержер, я...
– он сокрушенно покачал головой.
– Я пойду. Я пойду, пока... пока...
– "не ранил тебя снова", договорил он безмолвно. Он не мог сказать этого вслух. Только не здесь.
– У меня нет времени на отгадывание.
– Не надо гадать...
– сказала она.
– Ответ... прост: не стал бы...
Джейсен притих.
– О чем ты говоришь? Я чувствую темную сторону. Я прикоснулся к ней, и она... она прикоснулась ко мне.
– Нет. Так ты ощущаешь Силу, - медленно, страдальчески, она приподнялась на локтях и поймала его изумленный взгляд.
– Вот он, позорнейший секрет джедаев: нет никакой темной стороны.
Как она только могла лгать ему, со все еще курящимися над прорехами в ее одежде дымками, и ожидать, что он поверит?
– Вержер, я сам знаю. Что, по-твоему, только что произошло?
– Сила едина, Джейсен Соло. Сила во всем, и все в Силе. Я уже говорила тебе: Сила не признает никаких сторон. У Силы сторон даже нет.
– Неправда! Это...
– Красный поток ворвался в его грудь и стал рваться к сердцу. Все, что говорю тебе - ложь. Всего лишь еще одна ложь. Должна быть. Если нет... Он не мог даже думать об этом. Джейсен затряс головой так, что в ушах зазвенело.
– Это ложь...
– Нет. Спроси свои чувства. Ты знаешь, в чем правда. Сила едина.
Но он же чувствовал темную сторону: он проваливался туда.
– Свет и тьма - всего лишь обозначения: слова, описывающие то, что мы плохо понимаем, - казалось, она черпает силы из его слабости - постепенно ей даже удалось принять сидячее положение.
– То, что ты зовешь темной стороной, это грубость и несдержанность самой Силы: ты называешь темной стороной то, что ты получаешь, когда отдаешься Силе без остатка. Быть джедаем значит уметь сдерживать свои страсти... но джедайская сдержанность сдерживает также и мощь. Величие - истинное величие в любом своем проявлении - требует отказа от контроля. Страсть должна быть направлена, а не отброшена. Забудь об ограничениях.
– Но... но темная сторона...
Вержер поднялась, ее тлеющие лохмотья заколыхались в струйках дыма.
– Если угроза плена
– Во мне?
– Красный поток стал черным, ядовитым, тяжелым, жгущим ребра.
– Нет... нет, ты не понимаешь... темная сторона... она... она... разве ты не видишь? Это темная сторона, - отчаянно и безнадежно упрямился Джейсен.
Для той правды, что была внутри него, не находилось слов; как не находилось слов и для охватившего его ужаса, потому что он снова мог чувствовать Силу. Он чувствовал правоту Вержер. "Но это означало бы, что я... означает..." Его колени подломились, и Джейсен покачнулся, чтобы восстановить равновесие, спотыкаясь, побрел к стене - лишь бы ощутить что-нибудь каменное, надежное, определенное; что-нибудь, на что можно опереться, не рискуя провалиться в дым и туман.
Он прошептал:
– Темная сторона...
Вержер подошла к нему, безжалостная и непреклонная.
– Если и бояться темной стороны, Джейсен Соло, то только той, что у тебя в сердце.
И надежность, та определенность, которой он жаждал, нашлась в ее глазах: вечная, неизменная правда, которая, как он надеялся, поддержит его... Его собственное отражение.
Искаженное. Отводящее взгляд. Полуразрушенное. Игра света, ложащегося на кривую поверхность роговицы... над глубинами бесконечной тьмы. Говорят, правда глаза жжет. С губ Джейсена сорвался короткий безумный смех. Легко им говорить... "Объятия боли" по сравнению с этим - не более, чем царапина, имплантант послушания - разболевшийся зуб...
Смех захлебнулся в глухом рыдании. Он оттолкнул Вержер и бросился в коридор.
Бежать.
Каждый раз, когда Ном Анор оглядывался на стену из обломков, которая запросто могла стать его могилой, его сердце словно разрывала сверкающая рука.
– Ты уверяла, что не будет никакой опасности!
– сказал он в четвертый раз.
Он говорил на общегалактическом - чтобы воины не поняли его жалоб - а сам стиснул зубы, сжал ноги и руки, чтобы они еще и его дрожи не увидели.
– Ном Анор, - сказала Вержер со спокойствием, обусловленным ранениями и усталостью.
– Ты жив, невредим, и не пострадал от шишек и синяков.
Она уже выплакала целый океан слез, чтобы исцелить свои ожоги.
– Чем ты недоволен?
Ном Анор еще раз взглянул на стену обломков; он все еще не мог избавиться от гнетущего страха оказаться вот так просто, обыденно, почти небрежно сметенным с пути... а потом потолок и вовсе рухнул, и в комнате завыл водоворот, и закипела грязь, и его поглотила непроницаемая ночь...
– Ты должна была предупредить меня, как опасна и неуправляема бывает сила этих "Темных джедаев", - все не успокаивался он.
– Оглянись вокруг. Десяток воинов, ты сам. И я. Все живы. Если бы этой "темной силе", о которой ты хнычешь, Джейсен Соло предпочел бы спокойствие, собранность и световой меч...
Волна, прокатившаяся по ее руке, была красноречивее слов.
– Ты видел, что он натворил в Детской. Там мог бы кто-то выжить, но не ты и не я.
Ном Анор только хмыкнул.