Новый отсчет

Сартинов Евгений Петрович

В этот момент Сашко открыл глаза, посмотрел на Ванессу.

— Ты чего? Ты чего так смотришь? Что-то случилось? — Спросил он чуть хрипловатым, со сна, голосом.

"Завтра, — подумала она, — скажу ему завтра. Не буду огорчать его сегодня. Пусть сегодня еще порадуется".

— Ничего. Слишком долго спала.

— Сегодня ты даже не кричала?

— В самом деле? Удивительно.

Ванесса встала, подошла к сваленной в углу одежде.

— Все это надо стирать, — сказала она, поднимая свой комбинезон. Тут из него что-то выпало, откатилось в сторону. Ванесса повернулась, и увидела, что это граната. И, что самое страшное,

рядом с ней лежала предохранительная чека.

"Сейчас взорвется", — подумала она. Билич так же обернулся на стук, и, хотя у него было в запасе на секунду меньше, зато реакция быстрей. Но и Ванессу бог не обидел реакцией. Она в долю секунды просчитала возможную реакцию сербского мальчишки, и, развернувшись, со всей силы ударила того, уже приготовившегося к прыжку, в солнечное сплетение. Билич мгновенно лишился воздуха, и жалобно запозевал ртом, не в силах двинуться. А Ванесса кинулась на пол, и голым своим животом прикрыла холодную жесткость округлого металла. Тут же раздался взрыв. Тело ее покинуло в воздух, по полу мгновенно растеклась лужа крови. Сашко упал с кровати, перевернул ее лицом вверх и успел поймать в глазах любимой ускользающую искорку жизни.

Впервые на Ковчеге были устроены настоящие похороны. Нет, тела умерших и теперь не закапывали, а так же складировали в холодильнике. Но, впервые все было оформлено по законам прежней жизни: вполне привычных форм пластиковый гроб, постамент, почетный караул рядом. На стене повесили два флага: США, и ООН. Других просто не нашли.

— Надо разработать свой флаг и герб, — шепнул стоящий в почетном карауле Этери своему французскому другу.

— Да, что-то мы об этом раньше не подумали.

Ванесса лежала в гробу с удивительно спокойным лицом. Зорич подумал, что именно такую он встретил ее в Сербии почти год назад. С нее словно спало напряжение, державшее ее все эти месяцы после первого воскрешения. Для Райта принесли стул, ему снова стало плохо, стало пошаливать сердце. Жанна не отходила от него ни на шаг. Когда к генералу подошла выразить соболезнование доктор Зубова, он спросил ее.

— Скажите, доктор, а ее можно будет клонировать?

— Ну, теоретически это возможно, аппаратура у хасков фантастическая. Но мы еще этого не пробовали. Что, испытать ее на вашей дочери?

Генерал подумал, а потом согласился.

— Если это возможно. Я думаю, клонирование, это ведь тоже метод для размножения? Тем более, она не родила мне внуков. А мне так же хочется отдать свои гены в общее дело возрождения человечества.

Посмотреть на легендарную Ванессу Райт в последний раз пришло огромное количество народу. В тоже время странная ее смерть вызвала массу самых диких и нелепых слухов.

— Говорят, что ее бросил молодой любовник, и она подорвала себя гранатой, — шептались в очереди.

— Да нет, что вы болтаете! Это она его бросила, и тогда он в нее бросил гранату!

— Что вы говорите? Если бы так, то он сейчас бы сидел за решеткой, а он вон, стоит в карауле.

— Это какой из них?

— Да вон тот, рыжий, длинный.

— Господи, совсем мальчишка!

— А высокий мальчишка. И плечи широкие. Надо будет с ним познакомиться.

— Магда, ты только о сексе и думаешь!

— А о чем тут еще думать? Надо брать свое, пока молоды, подруга. Не теряйся.

Через сутки тело Ванессы убрали в холодильник, но, вскоре настала очередь хоронить еще одного известного человека. Умер Кнут Вайт. Все эти разгонные и

тормозные толчки весьма поспособствовали его кончине. К этому времени он был очень популярным на Ковчеге. Его идеи разделяло почти все руководство землян. Так что пришли постоять в почетном карауле и Райт, и Зорич, и весь остальной генералитет. При этом серб с удивлением заметил, что дочка нобелевского лауреата беременна. В ее пятьдесят лет это было довольно смелым шагом.

В этот же день этой же проблемой командование озаботила Алина Васильевна Зубова.

— Господа, у нас назревает большой кризис.

Райт нахмурился.

— В чем еще дело? Что за кризис?

— Демографический кризис. Благодаря вашей политике сексуальной революции, у нас на борту скоро будет больше миллиона младенцев.

— И что?

— Вы когда-нибудь ездили или летали на одном борту с грудным младенцем? А у нас их будет миллион!

Все тут же поняли доктора и согласно закивали головами. Действительно, отдых в салоне самолета или в вагоне поезда при наличии таких соседей был проблематичен.

— И что вы предлагаете? — Спросил Райт.

— Самый лучший вариант — как можно быстрей долететь до конечного пункта нашего назначения.

Райт тяжело вздохнул в ответ.

— Вы думаете, Алина, что я этого не хочу? Еще как хочу. Только это пока невозможно. Нас ждет еще как минимум полгода скитаний.

— И что же теперь нам делать? Куда нам девать столько детей?

— Как что, все тоже. Освобождать отсеки под ясли. Переселять народ.

И оба они одновременно посмотрели на несчастное лицо коменданта Ковчега Курта Манштейна.

В операциях вокруг планеты Богомолов принимали участие сотни тысяч людей. Кто высаживался на саму планету, кто обеспечивал полеты тарелок, кто разделывал мясо китов, а остальные перегружали его на борт корабля. И когда все так быстро закончилось, люди, словно снова оказались в какой-то пустоте. Однообразие полета неминуемо вызывало скуку. Первыми сорвался русско-сербский отсек. Однажды вечером зайдя к разведчикам Зорич не поверил своим глазам. Все его проверенные боями ветераны были пьяны. Он мог бы не верить своим глазам, но нос тут же выдал ему ни с чем не сравнимый запах спиртного. И все они, более двухсот человек, были не просто выпивши, они были смертельно пьяны. Большая часть лучших кадров Зорича без чувств валялась на нарах. При этом было видно, что они попадали, кто как смог. Никто не смог одолеть лестницу на второй или третий ярус, и все вповалку лежали на нижних нарах. Часть разведчиков еще подавала признаки жизни. Сашка Симонов с бессмысленным выражение лица шарашился по отсеку, стукаясь головой о крепления нар, после чего он меня направление и шел к другим нарам, там стукался, и разворачивался обратно. Минька Сизов стоял на коленях, при этом упираясь лбом в пол и однообразно мычал. Его пытался поднять на ноги первый друг, Антонов, но при этом сам Колька еле держался на своих ногах.

— Минь, вставай, вставай Минь. В казарму пора, мичман ругаться будет, — бормотал он. — Поверка скоро.

Похоже, было на то, что парень спьяну спутал все на свете. Ему мерещилось, что он еще на земле, и скоро надо будет идти на вечернюю поверку. Не в лучшем состоянии были и его сербы. Посмотрев на все это, Зорич срочно вызвал главврача с бригадой реаниматоров.

— Доктор, спасите мне их! Похоже, они все отравились какой-то дрянью!

Но, осмотрев пару солдат, Алина Васильевна махнула рукой.