Новый рассвет
Шрифт:
Медитация станет не чем иным, как средством подготовки фундамента для вашего скачка из бессознательного в сознательное. И это величайший квантовый скачок.
Будда не мертв, как и Иисус, Заратустра, Лао-цзы и Нанак. Всякий человек, живший в полном сознании, продолжает жить без формы. Нет формы, нет и болезней. Нет формы, нет и смерти. Нет формы, нет и старости. Сознание без формы всегда просто бодро, молодо и свободно, ему доступна вся вселенная. Его империя громадна.
Однажды Гаутаму Будду спросили:
— Ты постоянно говоришь о том, что если человек станет абсолютно сознательным,
Этот вопрос кажется логичным, но он не экзистенциален. Гаутама Будда засмеялся, а он смеялся очень редко, не более трех или четырех раз за всю жизнь. Он ответил:
— Я понимаю твою логику, но я кое-что скажу тебе… Я дам тебе пример, а не контраргумент. В темном доме ты можешь зажечь одну свечу, и весь дом наполнится светом. Ты можешь зажечь другую свечу, но неужели ты думаешь, что две свечи станут бороться? Вторая свеча тоже наполнит дом своим светом. Ты можешь зажечь третью свечу. Ты можешь зажигать свечу за свечой.
— Эти свечи будут индивидуальными в своем пламени, — продолжил Будда, — что касается излучаемого ими света, они будут обладать всей комнатой. Не будет никакого разделения. Они не станут делить территорию. Свет — это не предмет, поэтому тысяча свечей могут наполнить весь дом светом, не противоборствуя друг с другом.
Будда был прав. Невозможно ответить на этот вопрос, но у Будды замечательный пример. Ситуация такова: когда вы освободитесь от формы, вы распространитесь по всей вселенной. Миллионы других просветленных людей наполняют вселенную своим светом, сво- им сознанием. В своем центре у них будет собственное пламя. Но у их излучения не будет границ.
Источники света не конфликтуют, поскольку они не являются предметами. То же самое пространство могут заполнять многие ис- точники света, без всякой борьбы и ссор. А сознание и есть свет.
Хорошо, Маниша? Да, Ошо.
Беседа 11
23 июня 1977 года
УМЕЕТ ЛЮБИТЬ ТОЛЬКО МЕДИТИРУЮЩИЙ
Милый Ошо, я слышал, как ты говорил о том, что друг не изменит друга, а враг сделает это. В другой раз я слышал, как ты сказал о том, что любовь изменит их обоих. Не мог бы ты поговорить о любви и вражде? Как они соотносятся друг с другом? Почему любовники иногда похожи на врагов?
Ананд Надам, я слежу за твоими вопросами. У меня сложилось впечатление, что твой ум постоянно ищет в моих утверждениях какие-то противоречия. Возможно, ты даже не осознаешь это. И оттого, что ты так сильно озабочен тем, что ты не можешь понять меня даже тогда, когда у меня нет никаких противоречий, ты и начинаешь видеть какое-то противоречие просто потому, что хочешь видеть его.
Одна из трудностей ума заключается в том, что он способен уви-деть все, что пожелает, и не важно, существует это или нет. Ум обладает невероятно творческим воображением. И стоит уму определить для себя какую-то точку зрения, как он продолжает находить то, что вовсе нигде не существует, но уму все это кажется абсолютно реальным.
Прежде чем я отвечу на твой вопрос, мне следует напомнить тебе, что твое положение ученика не означает, что
Вы не обязаны соглашаться со мной во всем, с любым моим утверждением. Я не ищу последователей, я вообще не этого добиваюсь. Вы можете совершенно свободно соглашаться или не соглашаться, как и оставаться равнодушными. Вы находитесь со мной только в одном моменте, и в тот день, когда вы почувствуете, что не согласны со мной в этом, вам вообще не нужно быть здесь. Этот момент есть медитация.
Медитация — это не философия и не теология. Это просто метод пребывания в безмолвии, метод внутреннего поиска. Если же вы не соглашаетесь даже с этим и вы говорите о том, что вы даже и не подумываете о погружении в свой внутренний мир, тогда мне вовсе не интересно убеждать вас. Я не миссионер.
В таком случае вы можете абсолютно свободно отправиться куда угодно, делать все, что вам вздумается, с моими благословениями и всей моей любовью. Исключая медитацию, вам не нужно беспокоиться о том, что я высказался о чем-то неправильно согласно вам или вашим знаниям.
Например, ты, Ананд Надам, уже задавал другие вопросы. Несколько дней назад я отвечал на твой вопрос о том, почему индианки кажутся такими грациозными по сравнению с западными женщинами. Я ответил, что в прошлом веке западные женщины были столь же грациозны, как и восточные женщины. Но на Западе глубокое научное исследование секса показало много нового из того, о чем женщины и не подозревали, или же их просто держали в неведении мужчины.
Одно из самых значимых открытий состояло в том, что у женщин есть способность к множественному оргазму. А у мужчин есть способность только к единичному оргазму. Мужчина и женщина так сильно различаются, что как только женщина узнает, что такое оргазм, ни один мужчина не сможет удовлетворить ее.
Возможно, по этой причине женщине веками не позволяли получить даже одно единственное переживание оргазма. Этого оргазма было легко избежать, поскольку у женщины не бывает вагинального оргазма, поэтому она может производить на свет детей без оргазма. Мужчина может заниматься с женщиной любовью и при этом мешать ей испытывать оргазм.
У женщины есть совсем другой орган, клитор, у которого нет ничего общего с занятиями любовью. У него собственное развитие. Поэтому женщина может нарожать десяток детей, но ничего не знать о переживании сексуального оргазма, ведь ее влагалище ничего не чувствует. Ему следует быть бесчувственным по той простой причине, что женщине нужно рожать детей, и, если бы влагалище было чувствительным, тогда боли при деторождении были бы невыносимыми. Но несмотря на то, что влагалище нечувствительно, все равно деторождение приносит женщине сильную боль.
Нечувствительность влагалища — это естественное явление, обоснованное логикой и наукой. Так должно быть для того, чтобы женщина не испытывала сильную боль, рожая ребенка. Боль зависит от органов чувств. Влагалище лишено нервных окончаний. На теле расположено много таких нечувствительных точек. Вы удивитесь, узнав о том, что в вашем черепе, где находится мозг, также есть нечувствительная зона. Просто трудно поверить в то, что внутри черепа, где находится самый важный орган, невозможно ничего почувствовать.