Новый старт

Уилсон Жаклин

Я подняла голову и позвала:

— Папа!

— Эм! Господи, Эм!

Он стоял рядом со мной на коленях, прижимал меня к себе, баюкая мою голову.

— Ой, папа, ой, папа, это правда ты? — всхлипывала я. — А где твоя коса?

— Солнышко, да ну ее, мою злосчастную косу. Что ты делаешь в Лондоне? Ты что, здесь одна?

— Я здесь, папа! — Максик, хромая и прыгая на одной ноге, налетел на папу.

— Максик, маленький мой! И тоже как из-под бомбежки. А где Вита?

— Я

здесь! Папа, ах, папочка!

Вита с визгом подбежала к нам, за ней еле поспевала бабушка с босоножками в руке, подобрав юбку выше колен.

— Боже, это ты, Фрэнки! Я так и знала. Господи ты боже мой, что ты сделал с детьми? Максик, ты ушибся?

— Да! — ответил Максик, вцепившись в папу мертвой хваткой.

— Бедный малыш, — сказал папа. — А ты как, Эм? Ты так шлепнулась…

— Руку больно, — сказала я и расплакалась.

— Я тоже упал, а не реву! — похвастался Максик.

— Что с Балериной случилось? — завопила Вита.

Я посмотрела на Балерину, которая болталась у меня на руке. Ее рожки погнулись, нежный розовый носик вообще оборвался.

— Мы починим Балерину, не волнуйся, Вита, но сначала нужно починить Эм. Покажи-ка руку.

Папа осторожно потащил с моей руки Балерину. Я не сдержалась, заплакала сильнее.

— Прекрати, видишь ведь, ей больно! — Бабушка опустилась рядом с нами на колени. — Дай, я погляжу, Эм. Не плачь так.

— Да все нормально папа делал. Мне совсем не больно, — прорыдала я.

Папа тихонько покачивал меня, рассматривая мою руку. Она была согнута под каким-то странным углом и не хотела снова выпрямляться.

— По-моему, ты ее сломала, бедненькая моя, — сказал папа. — Не волнуйся, сходишь в больницу, тебе наложат гипс.

— Пап, а ты проводишь меня в больницу?

Папа замялся.

— Я тебя отведу, Эм, — сказка бабушка, отталкивая папу.

— Я хочу с папой! — закричала я.

Вита сказала:

— Это не твой папа, а мой.

— Мой папа, мой папа! — подал голос Максик.

У папы были слезы на глазах.

— Да, все вы — мои замечательные детишки, и я, конечно, отведу тебя в больницу, принцесса Эсмеральда. Я поговорю с врачами и медсестрами, чтобы они получше тебя лечили, и мы потребуем, чтобы тебе сделали изумрудно-зеленый гипс, хорошо?

— А можно и мне гипс, папа? — заныл Максик. — Я тоже хочу сломанную руку!

— Из-за тебя все вышло, Фрэнки, она бежала к тебе, — сказала бабушка.

— Я знаю. — Одна слезинка скатилась у папы по щеке.

— Не плачь, папа! Никто не виноват. Я просто упала. Я неуклюжая толстуха, вот и все.

— Ты совсем не толстая, малышка. Ты так сильно изменилась, просто ужас, я тебя едва узнал!

Папа крепко

обнял меня, и Виту, и Максика. Он прижимал нас к себе, как будто был не в состоянии отпустить.

— Так и будем сидеть посреди площади, чтобы все на нас глазели? Хватит разыгрывать спектакль перед детьми, возьми лучше мобильник, Фрэнки, и вызови «скорую», — велела бабушка. — Нужно доставить Эм в больницу.

В итоге мы поехали не на «скорой помощи». Боб, шофер Дженны Уильямс, видел, как я упала. Он подбежал к нам.

— Моя машина стоит за магазином, у погрузочного люка. Я вас довезу до больницы за пять минут, получится быстрее, чем дожидаться, пока приедет «скорая». Ты здорово держишься, молодец, — сказал он мне и взвалил на спину мой рюкзак с книгами.

Папа и бабушка помогли мне встать. Мы обошли вокруг магазина и не поверили своим глазам, когда увидели роскошный серебристый автомобиль.

— Это «Мерседес»! — прошептала бабушка.

— Я как настоящая принцесса! — заявила Вита, подпрыгивая на кожаном сиденье.

— Я буду сидеть на коленках у папы в шикарной машине, — сказал Максик.

Папа сел сзади, с нами. Одной рукой он обнимал Виту, другой — меня, на коленях у него сидел Максик. Бабушка села впереди, рядом с Бобом.

— Большое вам спасибо, — сказала бабушка. — Прямо неловко, что из-за нас столько хлопот. Эм, у тебя кровь не идет, надеюсь? Не запачкай обивку!

Больница была не очень далеко. Я бы не прочь, чтобы Боб отвез нас куда-нибудь в Тимбукту. Мне хотелось только сидеть, прислонившись к папе, хоть целую вечность.

Я боялась, что папа уйдет, как только мы доберемся до отделения травматологии. Бабушка без конца твердила, чтобы он так сделал.

— Я остаюсь, — твердо сказал папа.

— Дай-ка сюда твой мобильный, я позвоню Джули. Эм сейчас нужна мама, а не ты, — сказала бабушка.

Папа дал ей мобильник, и она стала звонить. Мама, как услышала о том, что случилось, сказала, что уже едет. Я очень обрадовалась, но все равно не выпускала папину руку.

Я сказала:

— Мне нужны и мама, и папа.

— Мне тоже! — сказала Вита.

— Мне тоже! — сказал Максик.

Я повернула колечко с изумрудом на бедной своей руке, которую так и дергало болью, и снова загадала желание.

Папа заметил.

— Ты еще носишь свое колечко, принцесса Эсмеральда?

— Конечно, папа!

— Сними его сию же минуту! — приказала бабушка.

— Нет!

— Обязательно нужно снять. У тебя рука уже распухает. Если сейчас не снимешь, кольцо застрянет на пальце.

— Ну и пусть застрянет! Пожалуйста, бабушка, не надо его снимать! Ой!