Новый Завет: культурно-исторический контекст
Шрифт:
2:1-13 Нет никакого предпочтения богатым
В Палестине, как и в других частях Римской империи, богатые притесняли бедных (2:6,7). Но стремление уделять особое внимание обращенным в веру богатым людям за счет бедных считалось аморальным (2:4). Этот язык справедливости, беспристрастности обычно описывал ситуацию в судах, но, поскольку синагоги служили одновременно и домами молитвы, и общественными судами, этот преимущественно юридический образ относится к любым собраниям в синагоге.
2:1. Еврейская мудрость подчеркивала, что почитающие Бога не должны проявлять предпочтения (букв.: «лицеприятия») к определенным людям. Выражение «Господь славы» обычно относилось к Богу (напр.,
2:2. Моралисты и сатирики высмеивали проявление подобострастия по отношению к богатым из корыстных целей, которое часто доходило до самоуничижения; приводились и гипотетические примеры в рамкахизвестного приема "диатрибы. В Риме богатые сенаторы носили золотые кольца; некоторые из них стремились снискать себе популярность среди разных групп населения. Но не только они носили кольца; вВосточном Средиземноморье золотые кольца тоже связывались с большим богатством и высоким положением в обществе. Богатых людей можно было узнать и по одежде, которая резко отличалась от обычной; крестьяне, как правило, имели только одну смену верхней одежды, которая быстро изнашивалась и загрязнялась.
«Собрание» буквально означает «'"синагога»; здесь Иаков либо обращает свое наставление ко всей иудейской общине, либо к иудео-христианским собраниям (ср.: 5:14), потому что они считали себя мессианскими синагогами.
2:3. В еврейских юридических текстах осуждались судьи, которые во время заседания суда заставляли одних участников судебного разбирательства стоять, а другим позволяли сидеть; эти слушания обычно происходили в синагогах (2:2). Во избежание пристрастного суждения о людях по одежде некоторые раввины II в. требовали от участников судебного процесса появляться в зале суда в обычной, скромной одежде.
2:4. Римский закон отдавал преимущество богатым. Представители низшего сословия при решении спорных экономических вопросов в суде не могли выдвигать обвинения против тех, кто принадлежал к высшему обществу; законы предписывали более строгое наказание за одни и те же проступки для людей из низшего сословия. Библейский закон, большинство иудейских законов и греческие философы традиционной школы такие различия отвергали как безнравственные. В обычное время общество с уважением относилось к богатым людям, которые занимались благотворительностью, но зилоты считали своими врагами техпредставителей иерусалимской знати, которые сотрудничали с римской властью. В Ветхом Завете осуждались те, кто относился к людям с учетом их экономического положения, а судей в народе Божьем призывали быть справедливыми и беспристрастными, взирая на пример Бога.
2:5. Бог слышит стенания бедных, которые наиболее уязвимы с точки зрения закона (ср., напр.: Втор. 15:9). В ряде иудейских преданий подчеркивается особое благочестие бедного, который зависит только от Бога.
2:6. В римских судах предпочтение отдавалось богатому, который мог возбудить дело против бедного, тогда как люди из низшего сословия не могли начать процесс против представителей высшего общества. Теоретически иудейские суды должны были избегать такой дискриминации, но, как и в большинстве культур, состоятельные люди, естественно, имели преимущества перед бедными: они и сами могли более искусно представить свои доводы, и нанять адвокатов, которые вели их дело.
2:7. В иудаизме часто говорилось о «священном имени» (в русском синодальном переводе — «доброе имя») или использовались другие словосочетания вместо имени Бога: Иаков, возможно, относит этот божественный титул к Иисусу (ср.: 2:1). В Ветхом Завете выражение «быть названным таким-то именем» означает, что имя того или иного лица — это сам носитель этого имени, сама личность, ее характер; это особенно относится к Богу. Некоторые представители галилейской
2:8. «Закон царский», т. е. указ императора, был выше справедливости сановников, а поскольку иудаизм беспрекословно признавал власть Бога как Верховного Царя, Его закон мог описываться таким образом. Христиане могли его совершенно естественно относить к учению Иисуса; как и для других иудейских учителей, для Иисуса отрывок из Лев. 19:18 был олицетворением всего закона (ср.: Мк. 12:29–34).
2:9,10. Иудейские учителя различали «более тяжкие» и «более легкие» грехи, но понимали, что Бог требует соблюдения даже «малейшей» заповеди, награждая повинующегося закону вечной жизнью и карая егонарушителей. Намеренное нарушение даже малейшего предписания было равнозначно нарушению всего закона: этот тезис отражает наиболее распространенную точку зрения. (Древние писатели часто формулировали общие принципы в резкой, выразительной манере, но на практике весьма снисходительно относились к нарушителям заповедей.)
Стоики (в отличие от эпикурейцев) заходили даже дальше, заявляя, что все грехи равны. Суть в том, что если нарушался закон о беспристрастном отношении к людям (Лев. 19:15) или общий принцип любви, который лежит в его основе (Лев. 19:18), то, значит, отрицался авторитет Бога (Иак. 2:8). Иудейские учителя часто для обозначения греха использовали метафору «претыкания».
2:11. В иудейских преданиях притеснение бедного иногда сравнивалось с убийством (ср. также: 5:6). Но, возможно, Иаков здесь намекает на тех верующих, которые, как зилоты, были слишком религиозными, чтобы совершить прелюбодеяние, но, не задумываясь, могли пролить кровь представителей иудейской элиты. В то время, когда писалось данное послание, эти «убийцы» (известные под названием «кинжальщиков»)регулярно убивали ножами знатных иудеев во время службы в храме (см. коммент. к Деян. 21:20–22).
2:12. Древние оценивали поведение человека по его словам и поступкам; см. коммент. к 1 Ин. 3:18. Некоторые богословы указывали, что многие философы считали себя самыми мудрыми, свободными и дажецарями, они связывали «закон свободы» с «законом царским» (2:8). Иудейские учителя верили, что закон небесного царя освобождает человека от ига его земных дел. В выражении «закон свободы», как в 1:25, вероятно, подразумевается избавление от греха.
2:13. Иаков подчеркивает, что если его читатели — беспристрастные судьи, то они могут ответить Богу, Который есть беспристрастный Судья; Его нелицеприятный суд прославляется повсюду: и в Ветхом Завете, и в иудейских преданиях. Иудейские учителя определяли характер Бога с позиций милости и справедливости и полагали, что милость превыше справедливости. Они согласились бы с Иаковом в том, что отсутствие милости отнимает право на милосердие, и у них были свои собственные соображения на этот счет.
2:14–26 Вера и дела
Как полагают некоторые исследователи, Иаков, возможно, выступает против неверного толкования учения Павла, но более вероятно, что это его реакция на показное иудейское благочестие, которое подбросило дров в костер мятежа, в итоге приведшего к войне (ср.: 1:26,27; 2:19). Иаков использует слово «вера» в несколько ином смысле, чем Павел, но никто не может возразить против другого его значения: истинная вера — реальная основа для человеческой жизни, а не просто пассивное восприятие доктрины. Для Иакова вера, в которой отсутствует пристрастие (2:8,9) и насилие (2:10–12), — это не просто теоретическое понятие, он считает, что она должна практиковаться в повседневной жизни.