Ноябрьский дождь
Шрифт:
Рассерженный взгляд, прочно укрепившийся меж лопаток спешившего куда-то Учики, слегка смягчился. Она действительно не сразу сообразила, что тот бородач утащил Инори. А ведь они с этим Отоко парные Наследники. Он, выходит, пытается до нее добраться. Но все равно, что за ерунда?! Зачем? Ведь полиция...
А что полиция? И что ему до полиции? Он же мертвый был. Эрика мало что понимала столь тонких процессах, как связь Наследников друг с другом, но вполне могла допустить, что и сама так же, забыв саму себя, побежала бы к своей паре... Захотелось плеваться горькой и кислой слюной. И чтобы жглась, как кислота у инопланетян в старом кино.
Только Инори
А Отоко толком и сам не понимал, куда так торопится. Он осознавал лишь две вещи. Первое: следует избегать тел в форме, смутно двигавшихся за стенами и с трудом различимых. Второе: следует как можно скорее нагнать яркий белоснежный свет, что разгорался сильнее с каждой минутой и, в отличие от синих силуэтов, виднелся с предельной четкостью.
Мыслей в голове не было. Ни единой. Даже тот, второй, что был то ли им, то ли кем-то другим, молчал. Звуки собственного дыхания, шагов, шелестящая позади еще одна - все отодвинулось на задний план. Безмолвно разгоравшийся свет чуть потрескивал, ширясь, и этот мимолетный треск, доносившийся сквозь стены, воздух и плоть, заглушал даже стрельбу. Нужно было скорее добраться до источника. Зачем - неважно, мысли отодвинулись едва ли не дальше слуха. Просто нужно.
Зал с заложниками оставался все дальше. Как раз в тот момент, когда в зал вошли бойцы спецназа, где-то впереди, там, куда так спешили юноша и девушка, что-то взорвалось. Несильно, не давая повода испугаться подрыва одной из бомб в зале, но достаточно чувствительно, чтобы дрогнули стены в коридоре. Эрика оступилась, когда громкий хлопок, даже не совсем грохот, оповестил о чем-то опасном. Учики жене замедлил шага и по-прежнему спешил к свету. А свет уходил вниз, заставляя спуститься по скользким темным ступеням в подвал. Там не горели искусственные лампы. Но зачем глупое электрическое освещение?
Нужная дверь распахнулась с трудом, искривленная ударной волной. Неспроста свет вдруг нырнул вниз после неясного шума. Посреди пола подвальной подсобки, в облаке не успевшей осесть пыли и грязи, красовалась почти аккуратная дыра. Ясно. Мерзкое создание предусмотрело возможность провала своих планов. Оно подготовило экстренный путь отхода. Канализация? Видимо.
Слегка испугавшаяся темной сырости и холода подвала, Эрика, не смея признаться в робости даже себе, увидела, как в почти кромешной темноте Отоко шагает в клубы черной пыли. Он словно не обращал внимания на отсутствие освещения, которое стоило ей ушибленного колена. Не слишком смело шагнув следом, Андерсен вдруг судорожно икнула, задавив в себе испуганный вскрик. Смутно различавшаяся в темноте силуэт неумолимого Учики вдруг пропал. В один миг - шел себе вслепую, и вдруг нет его. Не понимая, какого, собственно, дьявола стало с подлым негодяем, Эрика и сама шагнула вперед еще раз. В следующий миг она уже оглашала окрестности вырвавшимся на свободу визгом, несясь вперед ногами куда-то вниз.
Приземлилась девушка во что-то хлюпающее. Вода? Вода. Она смягчила соприкосновение с твердой поверхностью дна, и Эрика сумела сгруппироваться, избегая вывихов с переломами. Правда, аккуратно приземлиться все равно не вышло, и она позорно плюхнулась мягким местом в ту же воду. Одежда принялась радостно сыреть. В нос ударил противнейший запах канализации.
Кто-то деловито хлюпал рядом. Поспешно вскакивая и убеждаясь, что ноги целы, Эрика увидела вдалеке слабо светящую лампу, а на фоне ее полумертвых
– Да что за фигня!
– возопила Андерсен, начиная не на шутку сердиться.
– Стой ты!
И, увязая по щиколотку в дурно пахнущей воде, она поспешила за ним. Снова.
Провал.
Полный провал.
Ясфир с детства имел дурную привычку скрипеть зубами, за что был неоднократно ругаем родителями и бит по губам. Сейчас от тошнотворного звука болели уши, подло вычленяя скрежет зубовный из невнятной смеси хлюпания воды под ногами, его собственного тяжелого дыхания и жалобного попискивания девчонки.
Воспользовавшись экстренным выходом, позволившим избежать встречи со штурмовавшими здания полицейскими, спешно ретировавшийся со сцены захвата предводитель террористов хотел было пристрелить заложницу. В конце концов, она лишь замедлит его отход. Добравшись до подвала, Ясфир уже собрался заученным приемом сломать девчушке шею. Она, казалось, понимала, что жизни приходит конец. Маленькая, молоденькая азиатка остановилась одновременно с мужчиной. Полутемный коридор с рядом кривоватых ступеней, ведущих в подвал, только что оглушительно хлопнувший взрывом, молчаливо выжидал. Сейчас должен был раздаться быстрый хруст, может быть, судорожный вздох или хрип. Следом юное тонкое тело в белом платье украсит немытый пол, неестественно изящное в смерти. Не теряя времени, Ясфир протянул свободную от оружия руку к Инори.
Замершая Кимико снизу вверх посмотрела на террориста. Глаза ее были полны страха. Не того отупляющего страха, делающего человека похожим на животное, ведомое на убой. То был осмысленный страх живого ума перед чем-то неизведанным, чем-то чудовищным. Ясфир был для нее самым что ни на есть монстром, гораздо страшнее тех, что показывают в фильмах ужасов. Экранные чудовища светили латексом и спецэффектами, оставаясь по ту сторону монитора. Ясфир был тут, рядом, от него пахло потом, оружием и кровью. Он готовился убить сотни. Он командовал теми, кто убил Учики. Он собирался убить ее саму. Сам бывший предводитель захватчиков отчетливо видел девичий страх. Мельком глянув в заплаканное лицо, он деловито сжал руку в кулак. Один удар в висок. Ей хватит.
Удар у террориста был поставлен и отработан на совесть. Кулак метнулся к виску столь молниеносно, что вряд ли подобный удар смог бы отразить какой-нибудь чемпион в любой из весовых категорий. Человек, склонный к преувеличениям, непременно бы подумал, что такой удар размозжит девичий череп и рассечет воздух в фонтане кроваво-серых брызг. Неизвестный с больным воображением был бы не слишком далек от истины. Только вот потешить извращенные фантазии у отсутствующего зрителя не получилось.
Ясфир с немым изумлением уставился на собственную руку. Костяшки пальцев замерли в каком-то миллиметре от виска Инори. Напряженный кулак мелко подрагивал и не двигался с места. В локте ощущалась легкая тупая боль. Как будто ударил в стальной лист со всей дури. Только стальные листы он кулаком сминал. А вот воздух возле головы незнакомой девчонки - не мог. И тут Ясфир заметил, как изменились испуганные глаза.
Инори по-прежнему боялась. Она не понимала, почему убийца в последний момент замер. Девушка не бежала, не кричала. Она просто стояла, не дергаясь в истерических пароксизмах, и ждала гибели. Но гибель не шла. Потому что мгновенно побелевшие зрачки в раскосых глазах означали бессмертие. Боль в руке террориста усилилась, и он убрал кулак прочь от девичьего виска.