Ноябрьский дождь

Владимир Владимирович

Ноги не держали. Из колен словно вынули шурупы. Без малейшего предупреждения террорист оказался практически парализован. Лишь после того, как колкий холод добрался до головы, ощутилась страшная пустота на месте руки, в которую угодила пуля. Спустя всего несколько секунд после попадания он уже с трудом мог шевелить глазами и, скосив их, увидел, что рука на месте и даже почти не кровоточит.

Что же с ним случилось?

– А...
– Ясфир машинально открыл рот, то ли собираясь вслух выразить удивление, то ли поинтересоваться, что происходит, то ли просто простонать, поскольку незримые ледышки,

покрывшие тело, начинали пребольно колоться. На языке сразу появился солоноватый привкус крови. Из уголка рта потекла густая струйка темной жидкости.

– Вот почему всегда все происходит так вязко?
– Сэм лениво убрал револьвер.
– Как будто кто-то долго и нудно описывает секунды страницами. Как-то совсем неприкольно.

Разгребая ногами мутную сточную воду, Ватанабэ подошел к Ясфиру. Тот уже начал слабо корчиться, терзаемый невидимыми осколками льда, впивавшимися в органы. Террорист чувствовал, как замерзает мозг. Это был явный конец, и мужчина понимал, что жить остается совсем недолго. Пальцы здоровой руки, еще сохранившие способность двигаться, скребли по грязному дну.

– Оззи Кибуц - концентрированный разрушитель всего, к чему прикоснется, - Сэм хмыкнул, поддевая скрюченное тело ногой. Ясфир только слабо кашлянул. Густая борода его сейчас напоминала мокрую тряпку.
– Я уж думал, что нынче эта штука не та, что раньше, до Явления. Ан нет. Вон как тебя оперативно вштырило.

Оззи Кибуц. В цепенеющем мозгу все встало на свои места. Тот самый Оззи Кибуц, из организма которого добывали экстракт, способный разрушить единение трикстера с дарованной силой. Тот самый предатель.

– Ну, ладно, - толстяк, покряхтывая, присел рядом с Ясфиром на корточки.
– Пора с тобой кончать. Скучный ты.

Широкая пятерня с размаху опустилась на голову террориста. Смятая шапочка упала в грязь, основание ладони больно стукнуло по темечку. А дальше было только неслышное гудение чужой воли.

Женщина в изорванной чадре смотрит снизу вверх. В глазах - мольба побитой собаки.

– Иншалла, - говорю я и приставляю к болезненно сморщенному лбу пистолетный ствол.

Эрика первой поднялась на ноги и сейчас с несколько неуместным любопытным огоньком в глазах наблюдала за Ватанабэ. Толстяк вжимал руку в голову поверженного Ясфира с такой силой, что казалось, еще пара секунд - и череп треснет.

В окно автомобиля я наблюдаю, как совсем молодая девчушка, почти ребенок, заходит в автобус. Ее округлившийся ребенком живот фальшивый. Под одеждой спрятано взрывное устройство, способное разнести вдребезги весь салон. Я лично курирую эту акцию. Я лично подобрал исполнительницу.

Учики с трудом сел, ощупывая ногу. Кажется, ни боли, ни онемения больше не ощущалось. Рядом Ватанабэ с черными бельмами очков на глазах согнулся над поверженным захватчиком и тяжело дышал.

Магазин пылает. Из выбитых взрывом окон вырываются черные клубы дыма. Заказанный был здесь с семьей. Ничего страшного. Пункт о недопустимости побочных жертв не оговаривался.

Сэм недовольно нахмурился.

– Быстрее уже.

Контактный телефон... Пути отхода... Куратор... Лицо неизвестно. Имя неизвестно. Голос изменен. Только номер. Непредусмотрительно. На всякий случай я проверил. Отель "Карлос".

–

Бинго.

Ватанабэ моргнул, отпустив голову Ясфира, безвольно дернувшуюся и мгновенно упавшую. Террорист медленно завалился на спину. Запавшие глаза смотрели на толстяка безо всякого выражения.

– Что?
– с трудом шевеля губами, спросил он.
– Конец?

– А ты думал...

Ватанабэ протянул руку к шее, на которой вздувались чернеющие вены. Эрика видела только, как дернулось плечо. Раздался неожиданно громкий хруст, нога Ясфира судорожно поджалась. И террориста не стало.

– Отлично, - Сэм выпрямился и одернул пиджак.
– Теперь, когда с некомфортной частью повествования мы закончили... Э Канзаки, вылезай уже оттуда.

Неуверенно поднимавшийся Учики, обнаруживший, что нога все-таки еще болит, первым увидел, как из ближайшего перехода появляется несколько сконфуженная Канзаки Мегуми с автоматом наперевес. Вид у девушки был откровенно сконфуженный.

– Вот зачем было лезть следом за мной?
– страдальчески искривив уголок рта, спросил надтреснутым голосом Сэм.
– Тебе так нравятся запахи нечистот? Или подглядывать любишь? Хотя бы подождала, пока я пойду в душ и разденусь... Ладно, помоги лучше детишкам. А то они все вымазались и неважно себя чувствуют.

Не говоря ни слова, Канзаки судорожно кашлянула и бросилась к Эрике, пытавшейся удержать равновесие.

– У меня глаза в кучку, - затуманенным голосом сообщила Андерсен подоспевшей Мегуми.
– Впервые в жизни... меня ударили прямо в нос!

В глазах ее горело вселенское возмущение.

Глава 2: Блудный блюз

Сторож подземного гаража, мирно дремавший в будочке у шлагбаума, мог бы попасть в крайне неприятное положение, окажись его лентяйский сон чуть более чутким. Но на собственное счастье сорокапятилетний пухлый мужчина с начинавшими седеть усами и ухом не повел, когда в дальнем углу гаража что-то осторожно заскрежетало. Продолжая сладко предаваться развлечением порождениями Морфия, укрытый газеткой, сторож не видел, как канализационный люк проворно отодвинулся в сторонку, выпуская под тусклый свет ламп физиономию бородатого толстяка в черных очках.

– Шикарно, - с довольным видом сказал он, выбираясь на поверхность целиком. Как ни странно, выбравшись из явно не самой чистой части города, а точнее - из самой грязной и вонючей его части, странный мужчина сохранил почти слепящую белизну своего костюма. На ткани не наблюдалось ни пятнышка, ни даже намека на тень. Что самое странное - он оставался совершенно сухим, даже штанины не намокли после хождений по сточному желобу. Зато ботинки в противовес штанам чавкали и хлюпали с особенным упоением. Недовольно поперхнувшись и потопав, посмотрев на мокрые следы на бетонном полу, толстяк нагнулся к люку и протянул руки в холодную темноту, из которой только что выбрался. Подхватив нечто, он без малейшего усилия принялся тянуть свой груз наружу. Грузом оказалась юная девушка с длинными черными волосами, одетая в донельзя перепачканное белое платье. Извлеченная на свет божий, она безвольно осела на пол.