Ноздря в ноздрю
Шрифт:
Следующие несколько часов я смутно ощущал, как меня поднимают и опускают, мнут, говорят обо мне, но не со мной. Мир существовал вокруг, но без меня.
Я не мог вспомнить, как здесь оказался. Что тревожило, я вообще мог мало чего вспомнить. Задавался вопросом: кто я? И утешало лишь одно: я понимал, что это важно. То есть, скорее всего, я не сошел с ума. «Само собой, — думал я, — рехнувшись, я бы не стал задавать себе такой вопрос». Но ответа не знал.
Бессвязные
— Мистер Мортон? Мистер Мортон? — слева донесся женский голос, и кто-то погладил мою руку. Мистер Мортон — это я? Должно быть. Я действительно уже хотел вернуться на землю живых? Пожалуй, пора.
Я открыл глаза.
— Он в сознании, — добавила женщина. — Привет, мистер Мортон, как вы себя чувствуете?
Я попытался сказать, что все в порядке, с губ сорвался хрип. Женщина, похоже, подумала, что это добрый знак, раз я вообще отреагировал. Наклонилась ниже, улыбнулась.
— Отлично. Все у вас будет хорошо.
Почему мне показалось, что она пытается убедить в этом не столько меня, сколько себя?
Я вновь попробовал заговорить:
— Где я?
— В больнице Эдденбрука. В Кембридже.
Я что-то знал о больнице Эдденбрука, точно знал. Но что именно? В голове у меня щелкало, соединялось и складывалось, но наконец пришел ответ: в больницу Эдденбрука привозили жертв отравления.
Почему я так подумал? Кто были эти жертвы? Поправились ли они? Я решил не тревожиться об этом. У них все будет хорошо, сказал я себе. Так говорила эта женщина, и я ей верил. Я снова закрыл глаза. Понял, что пока не готов участвовать в жизни этого мира.
В следующий раз очнулся в темноте. Справа от меня находилось окно, и за ним все было черно, если не считать пары желтых пятен уличных фонарей. Я лежал на кровати. Помнил, что нахожусь в больнице, больнице Эдденбрука. В Кембридже, но не мог вспомнить почему. Гадал, что могло случиться со мной в ресторане.
— Привет, Макс, — послышался голос слева от меня.
Я перекатил голову по подушке. Каролина. Улыбнулся ей.
— Привет, Каролина. Как хорошо.
— Так ты знаешь, кто я?
— Разумеется, знаю. Я, конечно, в больнице, но я не тупой.
— Доктор предупредил, что ты можешь не вспомнить меня. Он сказал, что раньше ты даже не помнил, кто ты. Весь день то приходил в себя, то проваливался в небытие. Как ты себя чувствуешь?
— Лучше, увидев тебя. Но почему я здесь?
— Ты попал в автомобильную аварию. Автобус врезался в твой автомобиль, и ты ударился головой. Они думают, о боковое стекло. Говорят, что у тебя легкое сотрясение мозга, но через несколько дней ты поправишься.
Я не помнил ни аварии, ни автобуса.
—
— Я позвонила тебе на мобильник, чтобы сказать, на каком поезде приеду, и мне ответила медсестра. Сказала, что ты в больнице, и я сразу приехала. — Каролина улыбнулась.
«Какая она милая», — подумал я.
— И который теперь час?
— Около двух.
— Ночи?
— Да.
— Ты уж извини, что оставил тебя без обеда. Где ты остановилась?
— Здесь. — Мне это тоже понравилось. — Пришлось уговаривать, но в конце концов они разрешили мне остаться.
— Но ты же должна где-то спать?
— Мне и так хорошо. — Опять она мне улыбнулась. Как мне это нравилось. — Я найду, где отоспаться, утром.
«Ну и ну», — подумал я.
— Ты по-прежнему собираешься подать на меня в суд? — спросил я.
— Вне всякого сомнения. — И она рассмеялась. Но смех превратился в слезы, которые покатились по ее щекам. Она смеялась и плакала одновременно. — Господи, я так рада, что с тобой все в порядке. Не делай больше этого.
— Чего этого?
— Не пугай меня так. Когда я позвонила, мне сказали, что тебе делают сканирование внутричерепной полости, чтобы понять, нет ли где гематом. Они сказали, что еще не знают, как сильно поврежден мозг. — Плакала она от воспоминаний. — Я не хотела тебя потерять сразу после того, как нашла.
— Я думал, это я тебя нашел.
— Да. — Она всхлипывала, борясь с рыданиями. — Ты. Как ты меня нашел? Может, мне лучше и не знать. — Она наклонилась и поцеловала меня в лоб, а потом, нежно, в губы. «К этому я готов привыкнуть», — подумал я.
— Извини, время, конечно, не самое удобное, но мне нужно в туалет.
— Я позову медсестру. — И она выскользнула из палаты. Вернулась с крупной, среднего возраста женщиной в синей сестринской униформе.
— Ага, вы опять с нами, мистер Мортон. Как себя чувствуете?
— Не так уж и плохо, — ответил я. — Немного болит голова, и хочется в туалет.
— Вам судно или «утку»? — спросила она. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, о чем речь.
— Ах, «утку». Но разве я не могу пойти в туалет?
— Я посмотрю, есть ли тут коляска. Не хочу, чтобы вы ходили после такого удара головой. У вас сотрясение мозга, которое может вызвать вестибулярные расстройства.
Она вернулась с коляской и помогла мне перебраться в нее из кровати. В больнице на меня надели некое подобие ночной рубашки с разрезом по всей спине. Так что я сверкал голым задом, когда с помощью медсестры перебирался в кресло. С координацией движений у меня действительно было не очень, так что этот маневр я бы элегантным не назвал. Оставалось только надеяться, что Каролина на меня не смотрит.