Нож разведчика. Добро пожаловать в ад!
Шрифт:
– Стволы, патроны в сумках.
– Пушки классные, Костя. Ты таких и не видел никогда.
– Отлично. Да, парни, может, мяска с лавашом? Еще теплое.
От вопроса рот наполнился слюной, в желудке ощутимо засосало. Ну да, обед прошел «флажками».
– Не помешает.
– Сейчас будет развилка, там тормозну. Владимирыч, пересядешь назад, к Сане, перекусите.
– И руки заодно перед едой помоем.
Действительно, еще теплая баранина со специями и зеленью, заедаемая ароматным лавашом, шла на ура. Запивая горячим чаем из термоса, Саня поинтересовался:
– А
– О-о, классно! Суп харчо, шашлычок, тоже с лавашиком. Кстати, цены тут – в половину от наших.
– Народ на форму не косился?
– Да так, посматривали…
Честно разделив последние кусочки, Ратный с Веселовым сложили освободившиеся полиэтиленовые пакеты в один мешок, вытерли салфетками жирные пальцы, не спеша допили чай в одноразовых стаканчиках.
– Фу-ух, хорошо!
– Согласен.
После сытной еды и напряженного дня потянуло подремать. Ничего, скоро будет стоянка. Кстати, надо переодеться.
– Константин, прикинь, где встать, пора гражданку надевать.
– Ага, сейчас.
После развилки дорога расширилась, сбоку появилась подсыпанная щебенкой полоса. На нее Кустов и свернул, останавливаясь.
Ратный, сняв форменный бушлат и взяв пакет с одеждой…
…От укрытия к укрытию по улице брошенного села. Все было плохо, даже очень плохо. Никак не удавалось оторваться от загонщиков, его всякий раз засекали воздушные разведчики. Сутки без еды, без отдыха – сил почти не осталось. Улучив момент, кувыркнувшись, Серый ушел в тень покосившегося забора, прижался к трухлявым доскам. В стороне прозудел винтами дрон. Инфракрасная камера была направлена в другую сторону, поэтому его пока не засекли. Но это пока. Перебежав к лишенному окон и дверей дому, «тер» выглянул из-за угла. На следующей улице забора не осталось вообще – наверное, сожгли в одну из зим. После прохождения волн беженцев здесь еще оставались наиболее упертые местные жители, сумевшие припрятать съестное и надеявшиеся отсидеться. Наводимые со спутников и самолетов зондеркоманды положили конец этим надеждам.
Еще один рывок. Надо постараться выполнить петлю, оказаться в тылу идущих по следу врагов.
Но противниками командовал не дурак. Пробежав до следующего дома, свернув за угол, Серый в лоб столкнулся с тройкой солдат. Береты с характерной эмблемой, укороченные штурмовые винтовки – егеря! Главные враги партизан.
Стрелять они начали одновременно. Уходя вправо, «тер» высадил остаток патронов в магазине «браунинга». Двоих завалил сразу, на третьем подвела уставшая рука. Раненый солдат сумел ответить.
Словно раскаленный палец ткнул в левый бок, прожигая внутренности. Все, это конец. С такой раной не побегаешь. Осталось только достойно умереть, прихватив с собой врага.
Отшатнувшись назад за угол, Серый чувствовал, как вместе с кровью стремительно уходят остатки сил. Бросив пустой, бесполезный без патронов пистолет, вынул последнее оружие – нож. Между пальцами зажавшей рану левой руки сочилась горячая кровь, нарастала жгущая
Чутье не подвело, на помощь раненому пришла еще одна тройка. Здоровый метис с винтовкой наперевес лишь на втором шаге осознал, что добыча стоит напротив, а взмах руки только что послал ему в лицо стальную смерть. Отточенный клинок, легко пробив стекло тактических очков, вошел в глазницу врага. Ответные очереди двух штурмовых винтовок распороли грудь бойца, неся рвущую, обрывающую жизнь боль…
Сергей бился в судорогах и хрипел на заднем сиденье «Жигулей», пакет с одеждой выпал на землю. Саня с Костей пытались удержать рвущееся из рук тело, с отчаянием понимая, что не знают – чем помочь другу?
Наконец Ратный затих. Бледный, в холодном поту, он невидяще смотрел в обивку крыши салона. Глаза казались черными от жутковато расширенных зрачков.
– Саня, что делать?!
– Не знаю… Сердце бьется?
Кустов расстегнул пуговицу, просунул под камуфляж руку, случайно дотронувшись до ремешка оперативной кобуры. Прислушался.
– Бьется. И дышит.
– Будем ждать. Тогда у тебя очнулся.
– Может, поедем на парковку?
– Давай. Я сзади сяду, голову Владимирыча подержу.
Подобрав гражданку, Веселов приподнял тело друга.
– Костя!
– Что?!
– У него из уха кровь пошла.
– Черт!.. Сильно?
– Нет, сочится.
Вскрыв аптечку, хрустнув оболочкой перевязочного пакета, Константин подал белый комок:
– Саня, вытирай, но не зажимай, пусть выходит.
– Как ты думаешь – сосуд?
– Наверняка.
Сев за руль, в отчаянии упершись лбом в баранку, Кустов напряженно размышлял несколько секунд.
– Саня, короче, на парковку не едем. Погнал я на Буйнакск. В местную больницу точно нельзя. Пересечем границу, обратимся за помощью.
– Давай!
В свете редких фонарей проезжаемых аулов Веселов видел все такое же мертвенно-бледное лицо друга. Зрачки то возвращались к нормальному размеру, то снова расплывались во всю радужку. Пару раз Александр замечал, что взгляд Ратного становился осмысленным, Сергей даже пытался что-то сказать. Придерживая голову друга, вытирая выползающие капли темной крови, Саша с тревогой обращался к Ратному:
– Серега, держись, не помирай… Держись, брат…
Минут через пятнадцать окликнул Константин:
– Саня, как?..
– Кажется лучше, в себя начинает приходить.
– Как кровь?
– Вроде остановилась. Костя, может, попить ему дать?
– Точно! Вода в багажнике. Сейчас!
Свернув на обочину, Кустов остановил машину, бегом открыл багажник и, расплескивая воду, набрал стаканчик.
– Серега, брат, попей.
Похоже, Ратному действительно становилось лучше. Заботливо придерживаемый Александром, он сделал несколько глотков.
– Как ты?
Обессиленный шепот: