Нож разведчика. Добро пожаловать в ад!
Шрифт:
Об ужине речи не зашло. Раздели и положили на матрас сонно мычащего Веселова, за ним отправился спать тоже не отказавшийся от транквилизаторов Константин. Серый прошел на кухню, запустил ноут, набрал строки в окне текстового редактора.
Из несохраненного:
…не было выбора, брат. Мне их не жаль, но я виноват в том, что не сумел сдержать данного тебе слова…
На свое место вернулся Сергей.
Триста тысяч долларов.
Сотни, пятидесятки… Зеленоватые бумажки с портретами заокеанских президентов явились ценой смерти тех, кто за деньги продавал
Вставшие затемно парни молча умылись, позавтракали и только тогда пересчитали захваченное.
Глядя на ровные пачки в упаковке чужих банков, Сергей с болью переживал совершенное. И пусть телом управляло сознание брата, но ответственность за убийство лежит в первую очередь на нем. Одно дело война – там противник противостоит тебе с оружием в руках. А устроенная бойня беззащитных гражданских… Пусть они предатели, пусть враги, но…
Серый не утаил ничего, честно изложив происшедшее в сухих строках тестового редактора. Вспомнив о брате, Сергей испытал двоякое чувство. Серый не жалел о свершенном. В каждом его ответе сквозила несгибаемая уверенность в своей правоте. «Удел предателей – смерть, брат». И его можно понять. Прошедшего через ад оккупации, потерявшего Родину, близких, боевых товарищей, посвятившего и отдавшего борьбе Подполья жизнь. Но кто тогда Сергей на фоне брата-героя? Бандит.
– Владимирыч, теперь точно хватит.
В глазах резко возмужавшего и посуровевшего Александра легко читаются дружба, забота и преданность.
– Как повезешь, Владимирыч?
Костя. Тихий, спокойный, мягкий и добрый парень. Не струсил, не отступил, сработал четко и профессионально.
Настоящие друзья.
– Владимирыч?..
– Задумался, парни. Повезу… Есть нормальный вариант – открою банковскую карту.
– Подозрительно.
– Не думаю. Во-первых, – кивок в сторону работающего на новостном канале телевизора, – пока тишина. Во-вторых, сто тысяч не самая крутая сумма, да и вряд ли посольские чины вообще озвучат факт грабежа.
– Сто? Возьми больше. На всякий случай.
– Спасибо, Саня, но ни к чему. Двадцать тысяч – и так мощный резерв. А награбленное надо делить честно.
– Захваченное у врагов. Поэтому – трофейное.
Глянув на упрямое выражение лица Александра, Сергей отказался от спора. Парень пережил сильнейшее потрясение, и если уверенность в своей правоте приносит ему спокойствие, то пусть так считает и дальше. Но интересно – что ему говорил Серый?
Подумав, Сергей решил поднять ставшую главной тему:
– Парни, в связи со вчерашним делом у нас появились серьезные проблемы. В общем, теперь нас точно будут искать.
По взглядам напарников Ратный понял – друзья уже задумывались об этом.
– Серьезно засветился в здании я один. Ходил по этажам, сидел в кафе… могли приметить и запомнить, когда мы стояли с тобой, Саня, в фойе. Минимальная проверка – и станет ясно, что журналистское удостоверение липовое. Это добавит подозрений. Хорошо лишь, что на меня одного.
Саня не выдержал:
– Владимирыч, к чему ты клонишь?
– К тому, что вам нужна новая легенда, в которой обо мне не будет ни слова.
Теперь возмутился Костя:
– Блин, ты что, думаешь, что мы…
– Нет, Константин, этого я не думаю
– А ты и не подставлял.
На скулах Веселова вспухли упрямые желваки:
– Мне не три годика, и свое решение я принимал сам. Сам и мочил этих… и стрелять начал первым! Что за херня, Владимирыч?!
Прикрыв глаза, Сергей тяжело вздохнул. Разговор пошел не туда. Ладно, Александр – точно по психике бьет откат после вчерашнего, так ведь и Константин насупился, сейчас и его прорвет.
– Парни, пожалуйста, дайте досказать. Не перебивайте.
Сергей посмотрел напарникам в глаза и продолжил:
– Вы мне – друзья. И я никогда не забуду то, что вы ради меня сделали. Но сейчас нашу дружбу показывать нельзя. Фейсы, полиция… следователи землю носом рыть будут. И если, повторяю только «если», вдруг заподозрят меня, надо чтобы отсутствовал малейший намек на вас. Порознь мы вне подозрений, вместе – первые подозреваемые. Поэтому: не было никаких поездок в Чечню и тем более в Москву. С момента выписки из больницы вы меня не видели вообще. До этого – да, дружили, встречались, потом вы попробовали меня разговорить, я неадекватно отреагировал… короче, поругались. А вот потом я оставил тебе, Саня, свои вещи и исчез с горизонта. Это официальная легенда для всех. Как?
– А Вартик?
– Вартик… Константин, она умная и все понимает. А главное – она тебя любит. Постарайся что-нибудь правдоподобное придумать. И поговори с ней – кого из родни можно подключить для подтверждения вашего алиби?
– Это понятно. Владимирыч, а как же ты?
– А что я? Провожаю вас на вокзал и сваливаю за кордон лечиться. Потом тишком-молчком приезжаю, провожу разведку и заваливаюсь к кому-нибудь из вас в гости. А лучше – перехватываю на улице. Ваша задача, парни, – держать уши востро. Отслеживайте всю информацию, любой проявленный к вам интерес.
Кивнув, Константин заметил:
– Поступающие ориентировки можем на серваке читать.
– Именно. Еще неплохо, выйдя на работу, похвастаться, как погуляли у родни Вартуш.
– Это само собой.
– Конечно, не помешали бы фотки в подтверждение…
– Подумаем, Владимирыч. Ты тоже сразу не ломись, как приедешь, осмотрись внимательно.
– Обязательно. И главное, парни, – дайте деньгам отлежаться.
– Блин, ну ты нас вообще за детей считаешь!
– Александр, не заводись. Просто напоминаю. Знаете, сколько на этом народу погорело? Вы прикиньте, какой соблазн: три лимона у каждого наликом. Квартира, машина, ремонты, отдых, девчат своих побаловать… все, что угодно. А надо держаться и терпеть. Имея кучу денег, жить на копеечную зарплату. Минимум четыре месяца, а лучше – полгода.
Друзья молча осознавали.
Правильно, на фоне вчерашней бойни еще не задумывались. И, пожалуй, удалось переключить мысли напарников, увести их от опасного ощущения криминальной безнадеги. Здраво рассуждая, шансы у ребят есть. Всяко побольше, чем у него. Но про свои шансы будем решать, когда выйдем из клиники.
– Вот о чем я хотел сказать. Самое тяжелое у нас еще впереди. И под каким соусом начать тратить – над этим тоже предстоит подумать.
– Можно сослаться на родственников.