Нож сновидений
Шрифт:
– Так что же, миледи, – проговорил Конайл, направляясь к кувшину, чтобы наполнить бокал вином, – когда они присоединятся к нам?
– Плохие новости состоят в том, что они не станут этого делать, – спокойно ответила Дайлин. – Хорошие новости – все они отклонили предложение присоединиться к Аримилле.
Женщина громко закашляла, когда Бранлет потянулся за кувшином с вином. Его щеки вспыхнули, и он схватил другой кувшин, будто тянулся именно за ним. Верховная Опора Дома Гильярд оставался мальчишкой, несмотря на меч, висевший у него на бедре. Периваль тоже носил меч, волочащийся за ним по плитам пола и казавшийся слишком большим; однако он уже взял свое молоко.
– Так, значит, эту пареную репу вы называете хорошими новостями, – подытожила Бергитте. – Чтоб мне сгореть, если это не так. Вы приносите тощую белку и выдаете ее за жаркое!
– Как всегда, тонкое чувство юмора, – сухо откликнулась Дайлин. Обе женщины мрачно воззрились друг на друга. Руки Бергитте сжались в кулаки, пальцы Дайлин задумчиво теребили висящий на поясе кинжал.
– Никаких перепалок, – приказала Илэйн, заставив свой голос звучать жестче. Злость, наполнявшая узы, сильно помогла. Временами она боялась, что эта парочка вот-вот накинется друг на друга. – Сегодня я не собираюсь терпеть ваши перебранки.
– Где Авиенда?
– Ушла, Каталин. Что еще тебе удалось узнать, Дайлин?
– Куда ушла?
– Далеко, – спокойно отозвалась Илэйн. Саидар не саидар, ей хотелось залепить девчонке пощечину. – Дайлин?
Старшая женщина сделала глоток вина, чтобы прекратить игру в гляделки с Бергитте. Подойдя к Илэйн, она взяла серебряный мечник, перевернула его, а затем поставила на место:
– Аэмлин, Арателле и Пэливар пытались убедить меня заявить о своих притязаниях на трон, однако они были не так непреклонны, как во время последней нашей беседы. Думаю, мне почти удалось убедить их в том, что я не стану этого делать.
– Почти? – слова Бергитте были пронизаны сарказмом. Дайлин подчеркнуто проигнорировала ее. Илэйн хмуро взглянула на Бергитте; та неуютно поежилась и отправилась налить себе бокал вина. Очень хорошо. Она определенно что-то делает правильно, нужно надеяться, что это будет продолжать действовать.
– Миледи, – произнес Периваль, с поклоном протягивая Илэйн один из бокалов. Она выдавила улыбку и изобразила реверанс, прежде чем его принять. Козье молоко! Свет, она начинает испытывать настоящее отвращение к этой мерзости!
– Луан и Абелль были… уклончивы, – продолжила Дайлин, мрачно глядя на алебардщика. – Может быть, они и переметнутся на твою сторону. – Она сама явно не очень-то верила своим словам. – Я напомнила Луану, что именно он помог мне арестовать Ниан и Элению в самом начале, однако, похоже, это подействовало на него не лучше, чем на Пеливара.
– Значит, они могут просто сидеть и ждать победы Аримиллы, – мрачно сказала Бергитте. – Если ты уцелеешь, они поддержат твою кандидатуру. Если же нет, кто-нибудь из них объявит о собственных притязаниях на трон. Следующая за тобой по праву – Эллориен, верно?
Дайлин нахмурилась, однако не стала возражать.
– А что Эллориен? – тихо спросила Илэйн. Она была уверена, что знает ответ заранее. Ее мать приговорила Эллориен к телесному наказанию. Это было сделано под влиянием Равина, однако верили этому лишь немногие. Еще меньше людей верило в то, что Гейбрил был Равином.
Дайлин скривилась:
– Эта женщина непреклонна, как скала! Она объявила бы о притязаниях на трон от моего имени, если бы сочла, что из этого выйдет толк. Слава Свету, ей хватило ума понять, что толку из этого
Именно поэтому три женщины из Родни, которые могли создать Круг для плетения Перемещения, были посланы следить за Порубежниками.
И снова никаких хороших новостей, несмотря на то что Дайлин пыталась представить их именно так. Илэйн рассчитывала, что угроза нападения со стороны Порубежников заставит некоторые Дома поддержать ее. По крайней мере, одна из причин, по которым я позволяю им двигаться через Андор, все еще существует, мрачно подумала она. Даже если ей не удастся получить трон, она все равно сослужила Андору неплохую службу. Конечно же, если кто-либо другой, добравшись до трона, все не испортит. Она понимала, что Аримилла поступит именно так. Значит, нельзя допустить, чтобы Аримилла заполучила Корону Роз, другого пути нет. Так или иначе, ее необходимо остановить.
– Выходит шесть, шесть и шесть, – проговорила Каталин, покручивая продолговатое кольцо-печатку на левой руке. Вопреки обыкновению, она выглядела задумчивой, обычно она высказывала свое мнение по поводу и без повода. – Даже если Кандрэд присоединится, нас будет далеко не десять.
Может, она размышляла, не втянула ли Дом Хевин в безнадежную авантюру? К сожалению, все еще можно повернуть вспять.
– Я был уверен, что Луан присоединится к нам, – пробормотал Конайл. – И Абелль, и Пеливар. – Он сделал большой глоток вина. – Стоит нам разгромить Аримиллу, как они сразу пожалуют к нам. Помяните мое слово.
– О чем они только думают? – вопросил Бранлет. – Может, они хотят начать войну с трех сторон? – Во время этих слов его дискант перешел в бас, отчего парнишка залился краской. Он отхлебнул из бокала, чтобы скрыть лицо, но тут же поморщился. Видимо, он тоже не в восторге от козьего молока, как и Илэйн.
– Кстати, о Порубежниках, – голос Периваля был по-детски высок, но мальчик говорил уверенно. – Остальные Дома медлят, потому что, кто бы здесь ни одержал верх, все равно придется иметь с дело с Порубежниками. – Он взял медведя и взвесил его на ладони, словно его вес мог дать ответы на все вопросы. – Но вот чего я никак не могу понять, так это то, почему они вообще вторглись к нам. Мы находимся довольно далеко от Порубежья. И почему же они не идут дальше и не атакуют Кэймлин? Они могут без особых усилий раздавить Аримиллу, и я сомневаюсь, что нам удастся сдерживать их так же легко, как ее сейчас. Напрашивается вопрос: почему же они здесь?
Улыбнувшись, Конайл хлопнул его по плечу:
– Вот это будет битва, когда мы окажемся лицом к лицу с Порубежниками! Орлы Нортан и Наковальня Мантир станут гордостью Андора в тот прекрасный день, а? – Периваль кивнул, однако не то, чтобы его радовала такая перспектива. Конайл же напротив был преисполнен восторгов.
Илэйн обменялась взглядами с Дайлин и Бергитте, на лицах обеих женщин было написано изумление. Илэйн сама была поражена до глубины души. И Бергитте, и Дайлин, конечно, были в курсе дела, однако юный Периваль подобрался слишком близко к тому, что следовало хранить в тайне. Остальные могут в конце концов догадаться, что Порубежники нужны для того, чтобы подтолкнуть другие Дома присоединиться к ней, однако нельзя позволить этому подтвердиться.