Нож сновидений

Джордан Роберт

– Почти три недели назад, – продолжила Семейлле, – Амайяр с Тремалкина начали просить о даре перевозки на каждый остров. И всякий раз в путь отправлялись мужчина и женщина. Те, кто просил переход на Айл Сомера, узнав, что все острова Сомера находятся во власти Шончан, попросили высадить их в шлюпках вне видимости с берега, – благодарно кивнув, она приняла полный кубок из рук Амилии и жадно отхлебнула.

Харине обменялась озадаченными взглядами с Марейл. Подруга слегка качнула головой. На памяти Харине ни один из Амайяр не просил о даре перевозки, который для них действительно был даром, не подразумевающим ответных даров. Они избегали открытого моря и жались в своих рыбацких лодчонках поближе к берегу. Поэтому просьба высадить их вне видимости берега была такой же странной, как и сама просьба о перевозке. Но что же в этом такого страшного?

– Все Амайяр покинули

наши порты, даже те, кому задолжали денег на верфях или в канатных мастерских, но два или три дня никого это особенно не беспокоило. – Вино не смогло смягчить горло Семейлле настолько, чтоб ее голос перестал хрипеть. Тыльной стороной ладони она стерла бегущие по щекам слезы. – До тех пор пока мы не вдруг не поняли, что никто из них так и не вернулся. Кормчий отправил людей в поселения Амайяр и они обнаружили… – девушка зажмурилась, – всех Амайяр мертвыми или умирающими. Мужчин, женщин, – ее голос сорвался, – детей.

Каюта наполнилась печальными возгласами. Харине удивилась, когда поняла, что в общий скорбный хор вплетается и ее собственный голос. Это известие заставит рыдать даже якорь. От случившегося небеса разразятся слезами. Теперь понятно, откуда взялась эта хрипота в голосе Госпожи Парусов. Сколько часов, сколько дней она проплакала с того самого момента, как узнала про эту катастрофу?

– Как? – спросила Пеланна, когда причитания стихли. Сидя на стуле, она подалась вперед, на лице было написано смятение. Она прижимала к носу коробочку с благовониями, словно это как-то могло смягчить зловоние этих душераздирающих вестей. – Какая-то болезнь? Говори, женщина!

– Яд, Госпожа Волн, – ответила Семейлле. Она попыталась успокоиться, но слезы продолжали течь у нее по щекам. – Везде, где я побывала, одно и тоже. Они дали детям яд, который погрузил малюток в глубокий сон, от которого они уже никогда не очнутся. Видимо, такого снадобья у них было не очень много, так что многие взрослые приняли яд, который действует куда медленнее. Некоторые были еще живы к тому моменту, как их нашли, и смогли поведать всю историю. Великая Рука на Тремалкине расплавилась. По слухам, на том месте, где стоял холм, на котором она располагалась, осталась только впадина. По всей видимости, у Амайяр были пророчества, связанные с Рукой. Когда ее не стало, они решили, что настал конец времен или, как они это называют, конец Иллюзий. Они сочли, что пришло время покинуть эту… эту иллюзию, – она горько усмехнулась, – что мы называем миром.

– И никого не удалось спасти? – спросила Зайда. – Совсем никого? – На ее щеках тоже блестели слезы, но Харине не стала винить ее за это. Она чувствовала, как влага струится и по ее щекам тоже.

– Никого, Госпожа Кораблей.

Зайда встала. Несмотря на слезы, ей удалось сохранить ауру властности, ее голос прозвучал твердо:

– Самые быстрые корабли должны отправиться на каждый остров. Даже на Айл Сомера. Необходимо найти способ. Когда соль улеглась после Разлома, Амайяр попросили нас уберечь их от разбойников и пиратов, и мы не должны нарушать данное слово. Даже если нам удастся найти хоть горстку живых, мы, как и прежде, будем держать обещание.

– Эта самая печальная история из тех, что мне приходилось слышать, – голос Логайна прозвучал слишком громко. Он встал перед Зайдой. – Но ваши корабли направятся в Бандар Эбан. Если у вас не хватает гонщиков, то нужно привлечь к этому и другие быстроходные корабли. Все, если потребуется.

– Ты безумен или бессердечен? – возмутилась Зайда. Она стояла, широко расставив ноги и уперев руки в бедра, будто была не в кают-компании, а на шканцах. Ее колкий взгляд был устремлен на Логайна. – Нам должно скорбеть. И еще необходимо спасти тех, кого еще можно спасти, и оплакать те бессчетные тысячи, кого уже невозможно спасти.

С тем же успехом она могла улыбаться. Яростные взоры никак не тронули Логайна. Когда он заговорил, Харине показалось, что воздух в каюте вдруг стал ледяным, а свет немного потускнел. Причем не она одна поежилась от этого внезапного холода.

– Оплакивайте, если так должно, – сказал он, – но делайте это в пути на Тармон Гай’дон.

Глава 23

Созыв совета

Этим утром Маглы и Салиты не было, так что Романда получила залатанную коричневую палатку в свое распоряжение. Благословенная возможность почитать спокойно, несмотря на то что от двух разномастных медных ламп, стоявших на маленьком столике, пахнет прогорклым маслом. Немного, но от этого не менее противно. В такие времена приходится со многим мириться. Она читала «Пламя, Клинок

и Сердце» – книгу, едва ли подходящую ей по положению в обществе и статусу. Даже во времена ее юности в Фар Мэддинге ей было запрещено читать подобные произведения, но сейчас это отвлекало от сухих новостей и ужасающих отчетов о порче провианта. Она не раз видела, как кусок говядины месяцами сохранял свежесть, словно корову забили только вчера, но теперь Сохранение давало сбои повсюду. Пошли слухи, что в плетениях Эгвейн есть изъяны, но это уж точно полнейшая чушь. Если плетение однажды сработало, то, если правильно повторить его, оно будет работать всегда. Если только кто-то не попытается вмешаться. А новые плетения Эгвейн всегда работали так, как предполагалось. Нужно отдать должное. И как бы все ни старались, никто не смог обнаружить постороннего вмешательства. Такое ощущение, словно сама саидар начинала распускаться. Это просто невообразимо! И неизбежно. Хуже всего, что никто так и не придумал, что же с этим делать! Романде уж точно ничего не приходило в голову. Так что отвлечься на романтические истории и приключения куда лучше, чем наблюдать тщетность бытия и разрушение того, что по своей природе нерушимо.

Послушнице, убиравшейся в палатке, хватило сообразительности не высказываться по поводу ее чтения и вообще не присматриваться, что же это за книга в деревянной обложке. Бодевин Коутон не просто хорошенькая, но и весьма умная девушка. Они очень похожи с братом – глаза, какие-то черты, – но главное сходство заключено в ее смышленой головке, что она всегда стеснялась признать. Она уже была на верном пути в Зеленую, а быть может, и в Голубую Айя. Девушка жаждала пережить приключения сама, а не просто читать о них. Будто бы жизнь Айз Седай не готовит ей больше приключений, чем можно представить, даже если намеренно не искать их. Романда не особенно сожалела насчет дороги, которую избрала девушка. У Желтых и так богатый выбор среди куда более подходящих послушниц. О принятии женщин постарше, конечно, не может быть и речи, но и в таком случае есть из кого выбрать. Романда попыталась сосредоточиться на странице. Она и правда получает удовольствие от чтения истории Бергитте и Гайдала Кейна.

Палатку сложно было назвать просторной, так что жили в ней тесно. Тут стояли три койки из жесткой холстины, на которых лежали тонкие матрасы, набитые комковатой шерстью. Рядом располагались три стула, со спинками лесенкой, собранные, по всей видимости, разными мастерами, и расшатанный умывальник с треснувшим зеркалом и щербатым голубым кувшином в белом тазу. Вдоль стола, под одну из ножек которого был подложен кусочек дерева, чтобы вся конструкция не качалась, были расставлены сундуки, окованные медью, в которых хранилась одежда, постельное белье и личные вещи. Будучи Восседающей, Романда могла потребовать для себя отдельную палатку, но не хотела потерять возможность присматривать за Маглой и Салитой. Если они Желтые, это еще не значит, что им можно доверять. Магла предположительно ее союзница в Совете, хотя слишком часто играет только за себя, а Салита вообще редко поступает иначе. Так что не стоит оставлять их наедине. У Бодевин еще много работы: ей предстоит убрать разбросанные по изодранному в клочья ковру платья и туфли Салиты, которые та сочла неподходящими для сегодняшнего дня. Эта женщина слишком легкомысленна даже для Зеленой. Каждое утро она перерывает весь свой гардероб! И такое впечатление, что она думает, что служанка Романды станет прибирать и за ней. Салита всегда считала, что Аэлмара прислуживает не только Романде, но и ей. Аэлмара преданно служила Романде многие годы до тех самых пор, как госпожа сложила с себя полномочия, и оказала ей неоценимую помощь в побеге из Фар Меддинга после небольшого недоразумения некоторое время спустя. После всего этого Романда просто не могла приказать Аэлмаре ухаживать за другой Сестрой так же, как за собой.

Она хмуро уставилась в книгу, не видя ни единого слова. Свет, почему же Магла настаивает на возвращении Салиты в Салидар? На самом деле, Магла выдвигала на обсуждение еще несколько имен, каждое смешнее предыдущего, но в итоге остановилась на Салите, сочтя, что пухленькая тайренка имеет наибольшие шансы получить кресло. Сама же Романда поддерживала Дагдару, поскольку считала ее более достойной кандидатурой, если учесть, что ею без труда можно управлять, тем более что ей еще предстоит бороться за место в Совете, в то время как Магла уже в него входит. Это придаст дополнительный вес, и не важно, что до этого Романда удерживала кресло дольше, чем любой из ныне живущих. Что сделано, то сделано. А то, что нельзя залечить, нужно научиться терпеть.