Нож сновидений
Шрифт:
Гэйбон выпрямился. Вид его был задумчивым, а взгляд ореховых глаз решительным.
– Нам предстоит удивительно интересный день, – выдал он, наконец. – И мы вернем Дочь-Наследницу во что бы то ни стало.
Обстоятельный малый, этот Чарлз Гэйбон, и не трус. Он уже не раз доказал это в боях на стенах. Но на вкус Бергитте он чересчур смазлив.
Бергитте поняла, что расхаживает взад-вперед вдоль мозаики, и остановилась. Она понятия не имела, что значит быть генералом, что бы там ни думала себе Илэйн, но отлично понимала, что если командир нервничает, то волнение перекинется на подчиненных. Илэйн – жива.
Внешне эти две женщины были абсолютно не похожи друг на друга, однако каждая опиралась на деревянный дорожный посох. Юлания была миловидна и немного полновата, ее темные волосы чуть тронула седина. А Керейлле отличала худоба и невысокий рост, ее зеленые глаза были чуть раскосыми, а голову венчала копна огненно-рыжих кудрей. Интересно, это их настоящие имена? Женщины из Родни меняли имена, как чулки. На обеих были простые шерстяные платья, какие встретишь у торговок по всей стране, однако каждая была крайне наблюдательна и умела позаботиться о себе. Они могли выпутаться из самых невероятных ситуаций, однако простые поясные ножи были далеко не единственным клинками, что они носили при себе. И ко всему прочему, многие мужчины сильно удивились бы, увидев, как эти женщины орудуют дорожными посохами. Обе присели в реверансе. Юбки и плащ Юлании насквозь промокли, подол облепила грязь.
– Эллориен, Луан и Абелль сегодня рано утром начали сворачивать лагерь, миледи, – доложила она. – Я специально задержалась, чтобы удостовериться, что они двинулись на север, и только после этого прибыла сюда доложить обстановку.
– Тоже самое сделали Аймлин, Арателле и Пеливар, миледи, – присоединилась Керейлле. – Они направляются к Кэймлину.
Бергитте не нужно было смотреть на карту с отметками, разложенную на столе. Они доберутся до города где-то к полудню, все зависит о того, где прошел дождь и сколько грязи на дорогах.
– Вы обе отлично справились с заданием. Идите, вам следует принять горячую ванну. Думаешь, они передумали? – спросила она у Дайлин, когда за женщинами закрылась дверь.
– Нет, – без колебаний отозвалась та, а потом вздохнув, покачала головой. – Скорее, Эллориен убедила остальных поддержать ее притязания на Львиный Трон. Возможно, они полагают, что им удастся разгромить Аримиллу и продолжить осаду. У них вдвое меньше людей, чем у нее, и почти вдвое больше, чем у нас.
Фраза повисла в воздухе. Смысла продолжать не было. Даже при том, что Родня Перемещает людей в горячие точки, вряд ли удастся удержать стены при таком натиске.
– Сначала вернем Илэйн, а уже потом будем думать, что делать с остальным, – решила Бергитте. Где же эти проклятые Ищущие Ветер?
Стоило ей только об этом подумать, как они гурьбой ввалились в зал вслед за Чанелле – эдакая неистовая радуга шелков. Исключением была разве что Ренейлле, которая замыкала вереницу, хотя и ее красная льняная блуза, зеленые шаровары и канареечно-желтый пояс делали ее достаточно яркой. Однако цепочку на щеке даже самой молодой Ищущей Ветер, круглолицей Райнин, оттягивали полдюжины золотых медальонов, на
– Я терпеть не могу, когда мне угрожают! – сердито объявила Чанелле, нюхая золотую коробочку с благовониями, висевшую на цепочке у нее на шее. Смуглые щеки женщины пылали. – Та телохранительница сказала, что если мы не поторопимся, она отвесит нам… Не имеет значения, что она там пообещала. Но это угроза, и я не намерена…
– Илэйн попала в плен к Айз Седай, Приспешницам Темного, – перебила ее Бергитте. – Вы нужны мне, чтобы создать переходные врата для людей, которые отправятся ее освобождать.
Со стороны остальных Ищущих Ветер послышались возгласы. Чанелле резко взмахнула рукой, но замолчала только Ренейлле. Остальные, к вящему недовольству Чанелле, лишь понизили голос. Судя по количеству медальонов на цепочках вдоль щек, некоторые из них не уступали ей в ранге.
– Значит, ты вызвала всех нас всего лишь ради врат? – сердито осведомилась она. – Я, как видишь, выполняю условия сделки. Я привела всех, как ты и просила. Но только зачем тебе все?
– Потому что вам нужно будет войти в соединение и образовать Круг, чтобы открыть такие врата, через которые смогут пройти тысячи всадников и пехотинцев.
Однако, это не единственная причина.
Чанелле замерла, остальные тоже. Курин, чье лицо было словно высечено из черного камня, едва ли ни дрожала от возмущения, а Рисаль, обычно преисполненная чувства собственной значимости женщина, дрожала на самом деле. Сенин, – ее лицо встретило на своем веку немало ветров, а старые отметины свидетельствовали о том, что некогда она носила куда больше шести серег в каждом ухе, причем потолще, чем нынешние, – теребила украшенную драгоценными камнями рукоять кинжала, заткнутого за ее зеленый пояс.
– То есть солдат? – негодующе вопросила Чанелле. – Но это же запрещено! В сделке обговорено, что мы не принимаем никакого участия в вашей войне. Зайда дин Парид Черное Крыло постановила так, и пока она – Госпожа Кораблей, ее слово многого стоит. Используйте Родню. Используйте Айз Седай.
Бергитте приблизилась к смуглой женщине вплотную и посмотрела ей прямо в глаза. Родня в данном случае бесполезна. Никто из них ни разу не использовал Силу в качестве оружия. Они, скорее всего, даже не знают, как это делается.
– Все Айз Седай мертвы, – тихо проговорила она. Кто-то сзади издал стон. Похоже, один из писарей. – Только вот что станет с твоей сделкой, если не будет Илэйн? Аримилла вряд ли станет соблюдать условия. – Заставить свой голос звучать ровно оказалось не так-то просто. Он в любой момент готов был сорваться от ярости, дрогнуть от страха за Илэйн. Эти женщины нужны ей, но нельзя позволить им узнать, зачем. Иначе Илэйн придет конец. – Что скажет Зайда, если ты расстроишь ее сделку с Илэйн?
Чанелле схватила татуированной рукой коробочку с дырочками, в которой хранились благовония, и поднесла ее к носу, после чего уронила ее на грудь, увешанную множеством драгоценных ожерелий. Из того, что Бергитте известно о Зайде дин Парид, несложно заключить, что она будет крайне недовольна тем, кто разрушит сделку. И Чанелле явно не желала принимать гнев этой женщины на себя. Она просто раздумывала.