Нож сновидений
Шрифт:
– Еще разок, – сказал он, – и хватит. Госпожа Хейлин?
Хозяйка тоже стояла среди зрителей. Мэт вручил ей горсть только что выигранных серебряных монет.
– Чтобы отметить мою удачу, принесите пока всем присутствующим по чарочке.
Послышались одобрительные возгласы, и кто-то даже приятельски хлопнул Мэта по плечу. Человек, пьющий твое вино, не сразу поверит, что ты купил его на нечестно выигранные деньги. По крайней мере будет время вытащить отсюда Туон.
– Не может же ему все время везти, – проговорил Камрин, поскребывая лысый череп. – Что скажешь, Костелле? Пополам? –
Костелле помедлил, задумчиво потирая подбородки, но потом кивнул и тоже поставил золотую крону.
Мэт вздохнул. Он может отказаться, но такой поворот событий лишь подтвердит сомнения госпожи Алстейнг. Как и выигрыш. Он без особой охоты подвинул вперед кучку серебряных марок, чтобы сравняться. Рядом с Мэтом остались лишь две монетки. Прежде чем пустить кубики по столу, он хорошенько потряс стаканчик. Вряд ли это что-то изменит. Мэту просто захотелось так сделать.
Красные кубики прокатились по столу, натыкаясь на монеты, покрутились и наконец остановились. Каждая кость показывала одну-единственную точку. Глаза Темного.
Весело посмеиваясь, будто не их собственные деньги вернулись к ним, Камрин и Костелле принялись делить выигрыш. Зрители стали расходиться, поздравляя двух победителей и бормоча слова сочувствия Мэту. Кто-то поднимал за здоровье проигравшего кружки с выпивкой, которую он так щедро оплатил. Госпожа Алстейнг, присосавшись к своему стакану, наблюдала за Мэтом и казалась пьяной, как гусыня. Едва ли она теперь считает его жуликом, ведь в результате ему удалось выиграть всего одну марку. Вот так неудача превращается в удачу.
– Так что твое везение не бесконечно, Игрушка, – провозгласила Туон, направляясь обратно к их столику. – Или тебе везет лишь в мелочах?
– Никому не может везти постоянно, Сокровище. Ну а я думаю, что последняя комбинация оказалась одной из самых удачных, что мне выпадали.
Он рассказал ей о подозрительной тарабонке и объяснил, почему купил всем выпить.
Мэт отодвинул для девушки стул, но Туон осталась стоять, вперив в него испытующий взор.
– А ты можешь хорошо показать себя в Синдаре, – наконец выдала она, вручая ему свою пустую кружку. – Присмотри за ней, пока я не вернусь.
Мэт обеспокоенно выпрямился:
– А куда ты собралась?
Он верил, что Туон не станет сбегать от него, но вот вляпаться в его отсутствие в какую-нибудь историю может запросто.
Туон состроила страдальческую гримаску. Даже так она была прекрасна.
– Раз уж тебе так нужно знать, я хочу справить нужду, Игрушка.
– Ох. Хозяйка покажет тебе, куда идти. Или кто-нибудь из официанток.
– Спасибо, Игрушка, – сладким голоском отозвалась она. – А то я бы не догадалась.
Туон пальцем поманила Селусию, и обе направились в глубь зала, активно жестикулируя и хихикая.
Усевшись, Мэт хмуро уставился в свой стакан. Женщины обожают выставлять мужчин дураками. И он уже практически женат на одной из них.
– А где наши дамы? – спросил Том, опускаясь на стул подле Мэта и ставя
Мэт выпрямил спину:
– Что еще за неприятности?
– Несколько торговых караванов, проходивших здесь в последние дни, привезли весть об убийстве в Джурадоре, которое случилось после нашего отъезда. День или два спустя, точно сказать сложно. Мужчину со вспоротым горлом нашли в его собственной постели. Только вот крови было мало.
Мэт сделал большой глоток. Проклятый голам все еще идет по его следу. Как он узнал, что Мэт путешествует вместе с цирком Люка? Но если при черепашьей скорости каравана их все еще разделяет пара дней, то тварь не скоро до него доберется. Мэт нащупал под камзолом серебряный медальон в форме лисьей головы. Тем более у него есть способ управиться с этой мерзостью. У нее и так есть памятный шрам от этой штуки.
– А что за неприятность поджидает нас на переднем фронте?
– На границе с Муранди стоит армия Шончан. Как им удалось стянуть туда силы без моего ведома… – он хмыкнул в ус, раздосадованный своей оплошностью. – Ладно, не важно. И всех, кто хочет пройти через кордон, они заставляют выпить чашку какого-то травяного чая.
– Чая? – недоверчиво переспросил Мэт. – А что такого страшного в чае?
– Просто от этого чая у женщин часто подкашиваются ноги, и сул’дам без лишних сложностей надевают на них ошейник. Но это еще не самое худшее. Они усиленно разыскивают худую темноволосую шончанку.
– Понятное дело, разыскивают. А ты ожидал чего-то другого? Это разрешит самую главную загвоздку, Том. Мы подберемся поближе, покинем цирк и скроемся в лесу. Туон и Селусия останутся на попечение Люка. А Люка наверняка понравится роль героя, вернувшего Шончан их Дочь Девяти Лун.
Том мрачно покачал головой:
– Они ищут самозванку, Мэт. Ту, что выдает себя за Дочь Девяти Лун. Она очень похожа по описанию. Шончан не говорят об этом открыто, но всегда находится тот, кто не прочь выпить, а значит, и тот, кто не прочь поболтать за стаканчиком-другим. Они собираются убить ее, как только найдут. Чтобы вроде как смыть пятно позора.
– Свет! – выдохнул Мэт. – Как такое возможно? Каждый генерал в армии должен знать ее в лицо, разве нет? И офицеры, на мой взгляд, тоже. Должны же быть знакомые с ней аристократы.
– Это не очень-то ей поможет. Даже самый простой солдат, обнаружив ее, перережет ей горло или проломит череп. Я слышал это от разных торговцев, Мэт. Но даже если они все врут, станешь ли ты рисковать?
Мэт, конечно, не станет, и, потягивая вино, они вдвоем стали соображать, как же лучше поступить. Нельзя сказать, что они сильно налегали на выпивку. Том вообще редко напивался, несмотря на регулярные посещения таверн и общих залов, а Мэт хотел сохранить ясность в голове.