Нож сновидений
Шрифт:
– И кто же это сделает вместо меня? – На миг Бергитте позволила усталости просочиться в голос, плечи на секунду поникли, но она быстро выпрямилась и заговорила прежним тоном. Это все сила воли. Илэйн чувствовала ее, твердую и несгибаемую, словно камень, и ей вдруг захотелось разрыдаться. – Все мои офицеры – неопытные мальчишки, – продолжила Бергитте, – или вернувшиеся из отставки старики, которым самое время греть кости у камина и нянчить внуков. Остаются еще Капитаны наемников, но и среди них нет того, которому я могу безоговорочно доверять и не следить за каждым шагом. Что возвращает нас к началу: кто, если не я?
Илэйн открыла было рот, чтобы возразить. Нет, не насчет наемников. Бергитте очень хорошо обрисовала ситуацию, и как это ни печально, дела обстоят именно так. Порой наемники дерутся не хуже Гвардейцев,
Над Внутренним Городом, там, где еще несколько мгновений назад было голубое небо, теперь висела, словно огромная гора, здоровая черная туча и яркие вспышки молний сверкали сквозь серую пелену дождя, которая казалась такой же плотной, как городские стены. За этой пеленой не было видно даже позолоченных куполов Королевского Дворца, которые должны были сиять на солнце. Грозовое облако зависло точно над Внутренним Городом. Повсюду вокруг небо оставалось чистым и безоблачным. Это противоестественно. Однако удивление длилось только несколько мгновений. Эти серебристо-голубые молнии, разбивающиеся на три, а то и пять разрядов, били по Кэймлину, вызывая разрушения и, возможно, смерти. Откуда взялись эти облака? Илэйн попыталась обнять саидар, чтобы рассеять их. Но Единый Источник снова и снова ускользал от нее. Это все равно что ловить бисер в горшочке с жиром. Каждый раз, когда она почти касалась его, он ускользал прочь. В последнее время это случалось слишком часто.
– Авиенда, займись этим, пожалуйста.
– Конечно, – отозвалась та и с легкостью обняла саидар. Илэйн подавила вспышку зависти. Проклятие, во всем виноват Ранд, а не ее сестра. – И, спасибо тебе. Мне следует заниматься почаще.
Это все попытки поберечь ее чувства. Авиенда начала сплетать потоки Воздуха, Огня, Воды и Земли в сложный узор и делала это почти так же аккуратно, как сделала бы это сама Илэйн, только медленнее. Сестре не хватает мастерства в управлении погодой, но ведь и Морской Народ не давал ей уроков. Конечно, туча не просто растворилась в воздухе. Сначала молнии превратились в одиночные вспышки, потом их стало меньше, а затем они и вовсе прекратились. Это самое сложное. Вызвать молнию – все равно что вертеть перышко между пальцами, по сравнению с тем, что требуется, чтобы остановить их. Легче голыми руками поднять кузнечную наковальню. Затем облака начали вытягиваться, истончаться и бледнеть. Тоже медленно. Если обращаться с погодой неосторожно, это может повлечь за собой последствия, которые, словно круги по воде, разойдутся на лиги вокруг, причем никогда не предскажешь, что это будут за последствия – жуткие штормы и внезапные наводнения или теплые ясные деньки и легкий ветерок. Тучи постепенно вытянулись настолько, что их край коснулся внешних стен Кэймлина, облака посерели, и из них полился дождь, который мгновенно намочил локоны Илэйн.
– Достаточно? – улыбаясь, Авиенда подставила лицо под струи дождя, так что капли стекали по щекам. – Я люблю смотреть на воду, падающую с неба.
Свет, можно подумать, ей мало дождей. С самого прихода весны льет чуть ли не каждый день!
– Пора возвращаться во дворец, Илэйн, – сказала Бергитте, пряча тетиву в карман куртки. Она принялась снимать тетиву с лука, как только облака двинулись в их сторону. – Некоторым из этих бедняг потребуется внимание сестер. И у меня такое ощущение, словно я завтракала два дня назад.
Илэйн нахмурилась. Узы донесли до нее беспокойство, которое разъяснило ей истинную суть дела. Они должны вернуться во дворец, чтобы увести Илэйн, в ее интересном положении,
– Да, пора, – согласилась она. Если бы она снова могла спокойно управлять своими эмоциями! Бергитте тоже была бы довольна. Румянец проступил и на ее скулах – эхо смущения Илэйн. Розовые щечки плохо сочетались с угрюмо нахмуренными бровями.
Сердцеед, Магин и остальные кони стояли там, где их оставили, как и ожидала Илэйн. Даже Магин была прекрасно выдрессирована. Улица, идущая вдоль крепостной стены, была в их полном распоряжении, до тех пор пока Алис и другие женщины из Родни не вывернули из соседнего проулка. Ни телег, ни фургонов видно не было. Все двери в поле зрения были плотно закрыты, а окна зашторены, хотя, быть может, за ними никого и не было. Большинству жителей хватило ума убраться подальше, едва они узнали, что сотням людей пришло в голову помахать мечами неподалеку. Одна из штор отодвинулась; в окне на секунду возникло женское лицо и снова исчезло. А кое-кто находил мерзкое удовольствие в подглядывании.
Тихонько переговариваясь между собой, четверо женщин из Родни встали там же, где они открывали портал пару часов назад. Они поглядывали на трупы, заполонившие улицу, и качали головами, однако мертвых они видели не впервые. Ни одна из них не будет допущена к испытанию на Принятую, но все они были преисполнены спокойствия, достоинства и уверенности в себе, несмотря на то что дождь насквозь промочил их волосы и платья. Известие о планах Эгвейн связать Родню с Белой Башней и сделать приютом для отошедших от дел Айз Седай, уменьшило их страхи по поводу будущего, особенно когда они выяснили, что Правила останутся в силе и бывшие Айз Седай будут вынуждены им следовать. Не все верили в это – за последний месяц семеро сбежало, не оставив даже записки, – но большинство верило и черпало в этой вере силы. Появившаяся работа возродила их гордость. Илэйн не замечала этого, пока они не перестали считать себя беженцами, полностью зависящими от нее. Они расправили плечи. С их лиц исчезло постоянное беспокойство. Но, к сожалению, они перестали так охотно преклонять голову перед сестрами. Хотя это началось много раньше. Когда-то они считали, что Айз Седай находится на ступень выше простого смертного, но, к своему ужасу, поняли, что шаль не делает женщину чем-то большим, чем она была без нее.
Ализа, поджав губы и без особой необходимости разглаживая коричневую юбку, посмотрела на Илэйн. Она выступала против того, чтобы Илэйн позволили – позволили! – прийти сюда. И Бергитте почти сдалась. С Ализой тяжело спорить.
– Вы готовы, Капитан-Генерал? – спросила она.
– Мы готовы, – ответила Илэйн, но Ализа подождала, пока кивнет Бергитте, и только после этого приступила к делу вместе тремя другими женщинами из Родни. Теперь она демонстративно не смотрела на Илэйн. На самом деле Найнив вовсе не следовало «воспитывать в них стержень», как она это сделала. Когда Илэйн в конце концов доберется до Найнив, им предстоит долгий разговор.
В воздухе возникла знакомая вертикальная полоска и развернулась в портал, через который был виден двор дворцовой конюшни. Проем был четыре шага в высоту и четыре в ширину, но вид на высокие двери в арках одной из беломраморных конюшен был как будто смещен в сторону. Когда Илэйн въехала на мокрые от дождя плиты конюшенного двора, то поняла, почему так произошло. Рядом был открыт другой портал, немного поменьше. Если пытаться открыть портал там, где уже открыт другой, то второй сдвинется немного в сторону, так чтобы они не соприкасались, пусть даже промежуток между ними будет не толще лезвия бритвы. Из второго портала – словно бы прямо из внешней стены двора – по двое выезжала колонна всадников и тянулась к выходу из конюшни, к окованным железом воротам. На некоторых из конников были сверкающие шлемы и латы или кольчуги, но все они были одеты в красную форму с белым воротом – форму Гвардейцев Королевы. Высокий, широкоплечий мужчина с двумя золотыми узелками на левом плече красного мундира стоял под дождем и наблюдал за процессом. Шлем он держал у бедра.