Ножи Императора
Шрифт:
Один из самых сообразительных среди них в уме подсчитал.
– Это значит, что ты возьмешь себя шесть процентов?
Морбан поднял бровь, глядя на него.
– Я ...?
Человек, о котором шла речь, знаменосец из другой центурии, покачал головой в притворном замешательстве.
– Значит, мы выполняем всю работу за три монеты из сотни каждый, а ты работаешь за все шесть? Мне кажется это не честным.
Знаменосец
– А ты подумай, ведь я больше работаю… Все, что вам нужно сделать, это прибраться здесь, намазать немного штукатурки и нарисовать на стене летающего придурка на удачу, принести несколько стульев, а затем бездельничать, и ждать до тех пор, пока не придет время стричь волосы. Я, с другой стороны, должен заставлять вас, праздных ублюдков, работать, следить, чтобы вы делали все правильно, ходить и находить клиентов, брать деньги, считать деньги … Продолжать дальше… ?
Сардонически высказался другой мужчина.
– Неужели тебе разрешают считать деньги?
Морбан радостно улыбнулся ему в ответ.
– Конечно. Мои навыки счета, как раз, здесь то и пригодятся, и это факт.
Солдат вернулся к работе.
– Лучше смиритесь, ребята, а то придется согласиться на два процента, у старины Морбана липкие пальцы.
– Толстяк обошел окрестности, задавая вопросы, и заодно купил банку негашеной извести. А позже, когда стало потише, они вынесли что-то на тележку, завернутое в простыню, и оно выглядело мокрым, или, по крайней мере, простыня была мокрой. Еще пахло гнилью.
Эксцингус погладил подбородок, делая глоток своего напитка, прежде чем ответить ребенку.
– Итак, они копали, и в ходе этих раскопок нашли чье-то тело. Меня труп мало интересует, но вот раскопки, в результате которых они его обнаружили, намного увлекательнее. Интересно, зачем им рыть подвал под парикмахерскую? Он на мгновение задумался.
– Выясни, чем они там занимаются, ладно, Гай?
Ребенок посмотрел на него в ответ с чем-то близким к недоверию.
– Как я должен это сделать? Просто подойти и попросить разрешение взглянуть на новый подвал?
Информатор махнул рукой, отмахиваясь от вопроса.
– Когда ты станешь старше — если ты проживешь достаточно долго, чтобы стать старше, учитывая твое постоянное стремление подвергать сомнению указания тех, кто умнее тебя, — ты поймешь, что самый важный вопрос, который может задать мужчина, - это не “как”. Если я скажу тебе, как ты должен выполнить эту простую задачу, то я могу с таким же успехом выполнить ее и сам. Мне все равно, как ты это сделаешь, главное, чтобы ты ее сделал. Ты же не думаешь, что эти солдаты арендовали магазин и отремонтировали его за свой счет, просто ради удовольствия от прибыли, не так ли? У них есть причина для создания этого заведения, и что бы это ни было, они планируют продавать это в качестве прикрытия для своей реальной деятельности, я хочу знать, для
Он встал и бросил на стол монету.
– Уходи и не возвращайся без подробной картины того, что у них там внизу, или я буду вынужден найти кого-то другого для выполнения этой работы. У тебя сегодня назначена встреча с моим хорошим другом Юлием? - Гай кивнул.
– И ты помнишь, что ты должен ему рассказать обо мне?
– Вчера ты встретился с сенатором Альбинусом и согласился продать ему информацию о том, где и когда он может устроить ловушку для солдат. - Ребенок нахмурился.
– Но я все еще не понимаю, зачем...
– Почему я позволяю им узнать такие вещи?
– Он наклонился вперед, закрывая глаза ребенка рукой.
– Скажи мне, что ты видишь?
– Ну, я ни хрена не вижу, не так ли?
– Точно. Перед твоими глазами город, но все, что ты можешь видеть, - это мою руку.
Он убрал руку, и Гай посмотрел на него с выражением начинающего понимания.
– Ты хочешь, чтобы солдаты увидели только руку?
– И не увидели ту картину, которую она от них скрывает. Точно. А теперь иди, мне тоже нужно кое с кем встретиться.
Эксцингус вышел на улицу, не обращая внимания на нищих, которые громко поприветствовали его из канавы, и направился к месту, которое он подробно описал в своем послании Альбинусу. Прибыв и обнаружив, что сенатор уже там, он опустился в кресло рядом с ним, подождав, пока стражники, сопровождавшие Альбинуса в сады, удалятся за пределы слышимости. После внезапного ухода Котты со службы сенатор окружил себя бывшими гладиаторами, любой из которых, как подозревал Эксцингус, был бы счастлив перерезать горло любому только ради простого удовольствия посмотреть, как умирает человек.
– Вы, кажется, очень увлечены садами, сенатор. Я думал, что приду на нашу встречу пораньше, но нахожу вас уже здесь .
Его собеседник ответил мягким тоном, но с явным раздражением.
– А я думал, мы с тобой заключили сделку, информатор? Я заплачу тебе золотом, и ты предоставишь мне возможность застать Скавра и этого его человека Аквилу врасплох? И теперь я обнаруживаю, что один из банды Ножей Императора мертв? Полагаю, ты попытаешься отделаться от меня какой-нибудь историей о самоубийстве, но я...
– Далек от этого, сенатор.
Эксцингус немного подождал, давая возможность Альбинусу заговорить снова, если он того пожелает, но собеседник просто смерил его жестким взглядом и поднял брови.
– Продолжай.
– Как я уже сказал, это не было самоубийством. Аквила и этот гребаный центурион, который повсюду его сопровождает, напали на центуриона Дорсо и его людей на улице, убили телохранителей и затащили Дорсо в его частную резиденцию. Они убили его самым ужасным способом, облив маслом, прежде чем поджечь.