Ножом по сердцу
Шрифт:
— Похоже, миссис Марчант не слишком любит здесь бывать?
— У нее много дел.
— Ну, тогда, по-моему, и говорить ей ничего не стоит.
Кэрол сверкнула на меня глазами.
— Да бросьте, ну что такого я видала? Две женщины совокуплялись при помощи массажных губок. Может, я не права, но, по-моему, обе вполне совершеннолетние и действовали по обоюдному согласию. Знаете, не создавайте себе дополнительных проблем, лучше во избежание возможных неприятностей обследуйте парильни и сауны, а я продолжу поиски вредителя, чтоб не допустить очередную вылазку. Все прочее отложим, пока не соберем достаточных сведений.
— Долго ли ждать?
— Как
Возможно, вы сочтете, что с моей стороны было подло не рассказать Кэрол Уэверли все. Возможно, вы сочтете это верхом подлости, если я признаюсь, что поступила так вовсе не ради спасения Марты. Ничего подобного. Мое молчание имело более прагматическую подоплеку. Шантаж слово отвратительное, но в нашей работе цель все-таки оправдывает средства.
В кармане халатика лежало мое расписание на сегодня. Я успела выяснить в дирекции, что сегодня Марта массажирует с утра. Я к ней была записана только на середину дня. С утра же у нее числилась моя милая знакомая из Оксфорда. Я отловила ее в бассейне во время ранней аэробики. Мы немножко подурачились, пытаясь пятиться в воде под музыку, и тут я между прочим посетовала: дескать, возникла служебная проблема, мне днем должны звонить, чтоб проконсультироваться, и как раз в то время, когда у меня массаж, иначе никак не выходит. И моя собеседница, по опыту знавшая, что такое служба, предложила поменяться временем.
И вот ровно в девять утра я, не ожидая дополнительного приглашения, прошагала мимо бассейна в массажное отделение, постучала в кабинет и вошла, плотно прикрыв за собой дверь.
Марта мыла над умывальником руки, небрежно поглядывая на себя в зеркало, как человек, совершенно убежденный, что его никто не видит. Внезапно у нее над правым ухом возникло мое отражение, и это ее, судя по всему, потрясло. Марта обернулась:
— Простите, но….
— Я поменялась временем с миссис Грэм, — невозмутимо перебила я. — Разве вам не сказали?
Марта качнула головой, еле заметно сглотнула слюну, но взгляда не отвела.
Некоторое время мы молча смотрели друг на друга. «А ты молодцом!» — подумала я. Она уже совсем оправилась. Коротко кивнула, не спеша отложила полотенце для рук, подошла к массажному столу. И произнесла вполне спокойно и уверенно:
— Что ж, миссис Вульф, тогда прошу, раздевайтесь!
И тут до меня дошло, как именно Марта может истолковать мое появление. Ничего удивительного; откуда ей знать, что я частный детектив? В ее глазах я всего лишь обычная клиентка, которая, обалдев от ее прикосновения, поддалась на тайное заигрывание и, смекнув, что к чему, пустилась на хитрости, чтобы скорее получить большее. Я же, нацелившись на собственную программу, явно не учла, что у нее имеется своя. Свой ритуал обхаживания. Признаюсь, в этих делах я никогда особой сообразительностью не отличалась.
Если только… если только не произошла полная несуразица. Что, если, сама того не осознавая, я подавала ей некие двусмысленные сигналы? Я снова вспомнила ее руки на моем животе; упругое и такое приятное надавливание, мгновенно вызвавшее в моей памяти сцену любви. Я вспомнила ее чуть лукавую улыбку при прощании, потом — выражение лица той ночью. Ой-ой, Ханна! Берегись, вот-вот поднимет голову спящий змий сладострастия! Я сделала глубокий вдох, с силой задержала дыхание, так что чуть не лопнули барабанные перепонки, и вот уже снова была готова приступить к своим обязанностям.
— Боюсь, вы
— Ах, так?
Сметливая Марта просекла, сколь нелегко дался мне этот откат. И теперь уже с вызовом спросила:
— За чем же?
— Чтобы кое-что узнать, — сказала я. — И, по-моему, вы как раз тот человек, который может мне кое-что сообщить.
Тут я и раскрыла ей свои карты.
Марта слушала молча, выпрямившись, заложив руки в карманы халатика. Когда я закончила, она, прикусив губу, криво усмехнулась:
— Черт, глупо! Могла бы догадаться, столько расспросов. Значит, так: я рассказываю, что знаю, а вы взамен не выдаете меня?
— Допустим.
Она мотнула головой, повернулась и пошла мимо, в сторону двери. Я растерялась, вдруг решив, что она сейчас уйдет. Но нет, Марта закрыла замок на собачку, проверила — надежно ли, и обернулась:
— Выходит, выбирать мне особо не приходится, верно?
И тут я столько всего узнала! Ну и фрукт оказалась эта Марта. Явно сама метила на место управляющей. Едва стало заметно, что Кэрол Уэверли здорово психует, Марта мгновенно смекнула, в чем причина, тем более что оказалась в числе оттиравших от краски управляющую даму из «Маркса и Спенсера». У Марты и с ушами, и с глазами было все в порядке. Особенно с глазами.
— Вы, наверно, хотите знать имя. Но лучше я вам сначала о ней расскажу. Здесь ей не слишком сладко. Конечно, это еще не причина, чтоб ее в чем-то подозревать. Половина наших девушек из-за чего-нибудь да цапалась с начальством, с тех пор как здесь появилась эта Уэверли, Но у той более веские основания. У нее полуторагодовалая малышка от какого-то случайного парня. Ребенка оставила матери, та живет в Суонси. Сама ездит туда раз в три недели на выходные. В Суонси работы нет. Ей деньги нужны и, понятно, не хочется далеко быть от девочки. Пыталась уговорить эту акулу, чтоб разрешила одну неделю работать без выходных, чтоб потом выходило четыре свободных дня, но Уэверли отказала. В общем, они из-за этого слегка сцепились.
— Дженнифер Пинктон, — сказала я, мысленно пройдясь по картотеке и сопоставив услышанное с тем, что успела узнать сама. — Высокая брюнетка, довольно крупная. — Это она вчера днем выставила меня из отделения водных процедур. И у нее действительно была возможность оказаться в нужный момент в нужном месте. — Но про стычку с миссис Уэверли почему-то в документах ни слова.
— Ну а зачем, к чему? Подумаешь, дело какое.
— Но мне все-таки неясно, с чего вы решили, что это она?
— Ладно, скажу. Недавно она, наша Дженнифер, стала прямо-таки шикарно одеваться и всем демонстрировать, как много у нее денег. Я обратила на это внимание как раз в тот вечер, когда случилось несчастье в парилке, хотя тогда особого значения не придала. Мы компанией отправились в местную пивнушку, метали дротики, выпили немного. Обычно она в такие походы с нами не пускалась. Вечно экономила. Все, что заработает, отсылает маме своей. А в тот вечер не только пошла, всех нас пивом угощала и расплачивалась пятидесятифунтовой банкнотой. Я зашла в туалет, выхожу, а она в баре сидит. На следующей неделе у нее появились новые кроссовки. Фирменные. Наверно, стоят фунтов пятьдесят, а то и шестьдесят. А в субботу, когда одна наша девушка собралась в Рединг, Дженнифер передала ей посылку, чтоб девочке отправила. Увесистую. За одну только отправку взяли почти семь фунтов. — Марта помолчала. — Меня разобрало любопытство. Ну и на прошлой неделе я порылась у нее в комнате.