НП-2 (2007 г.)

Гурин Максим Юрьевич

и, в сущности, мы с моей Сложной Маленькой

НИКАКОГО ОТНОШЕНИЯ НЕ ИМЕЕМ ДРУГ К ДРУГУ!

Этим летом мы с тобой ждали Чуда…

Ты ждала, потому что веришь ещё в чудеса,

хоть и много взрослых слов говоришь.

Я же ждал, потому что было не избежать,

да и, в сущности, в этом был сам « виноват » .

Я

никогда не смогу представить себе ту боль,

которую ты испытала, когда всё было кончено…

Я никогда не смогу представить себе твою боль,

потому что мужчины неспособны, блядь,

чувствовать эти вещи,

как бы тонко им не хотелось!…

Только ты прости меня, Сложная Маленькая!

Прости меня за то,

что я старше и хуже,

а, следовательно, всё-таки незаметно для себя сдался…

Прости меня!

Но я не могу не уйти…

Я хочу уйти…

Мне не стыдно за себя…

Разве только немного стыдно,

что мне не стыдно.

Прости меня…

В утешенье могу лишь сказать,

что желаю тебе мягкой посадки,

что надеюсь,

ты всё-таки победишь в той борьбе,

в которой …

я не могу тебе быть помощником,..

…потому что… я проиграл…

22 августа 2000

(Полностью: http://www.raz-dva-tri.com/amarcord.doc

)

XLV.

«Я просто звонила узнать, жив ли ты. Ну всё. Пока!» – сказала мне в ухо Да и положила на том конце трубку.

Это было то самое не то начало августа, не то самый конец июня всё того же 2000-го года, когда ФСБ только-только приступили к стендовым испытаниям своих новых, блядь, как мир, технологий. В конце 1999-го они взорвали дома, чтобы обвинив в том мифических чеченских террористов, синтезировать волну народного гнева, а вслед за тем победоносно разъебать грозный город Грозный, виновный лишь в том, что в нём, как и во всей Чечне, живут настоящие мужчины и настоящие женщины, их верные, собственно, жёны, а не суррогатные без оскопленья кастрированные куклы с футболом, «Просто Марией» и страшилками про всякую Чикатилу вместо мозгов и их тупорылые спутницы, зацикленные на каком-то толком неясном им слове «свобода» банальные проблядушки.

О, да! В наше ёбаное последнее времечко быть настоящим

мужчиной или женщиной, словом, Истинным Человеком – непозволительная роскошь и, более того, смертный грех, который, как все мы видим, действительно карается смертью. Берегись же, Путин! Однажды ты заснёшь и более уже никогда не проснёшься, потому что ты позволил себе слишком много для такого ничтожества как Человек вообще и, тем более, как, в частности, ты. Ты переступил границы дозволенного, Володя, и будешь за это наказан. Это я, Максим-пророк, тебе говорю. А слова мои – это уже и есть действия. Нет у меня поводов для личной неприязни к тебе, Володя, но сам пойми, закон – есть закон. Я и пальцем не шевельну, а будет всё, как сказал, потому как просто такова Воля Божья. Впрочем, это всё лирика… (Смайлик левой рукой пригвождает к тарелке антрекот из говядины с кровью, а правой рукой, в коей у него нож, отрезает кусочек и скармливает своему декоративной породы псу, что давно уже ждёт у стола. Собака довольна.)

Что, собственно, случилось тогда? Как? Вы не помните? Ну и коротка ж ваша память! Могу же себе представить, насколько неверны многие ваши выводы, делаемые на основе столь фрагментарных данных! Ладно уж, хуй мой с тобой, милостивая читательница Незнакомка, напомню. На рубеже июня и августа 2000-го года (точного числа не помню, увы, и я) в подземном переходе под станциями «Тверская», «Пушкинская» и «Чеховская» произошёл, утроенный якобы чеченскими террористами взрыв, в результате которого погибло множество ни в чём неповинных людей. Ну, ёпти, кто ж в ФСБ людей-то считает! Они отродясь этим не отличались.

И всё это, конечно же, показали по телевизору. А как иначе-то, ёпти? Для того и взрывали, чтобы реалити-шоу гражданам показать; чтобы, ёпти, люди задумались. А о чём, это уж журналюги, продажные твари, подскажут.

И вот среди мельком показанных жертв на глаза телезрительнице Да попался до боли знакомый труп. То есть до боли знакомое то, что им стало. Дрогнуло девичье сердце. Ей показалось, что это я. (А может она и придумала это всё – она ведь большая, гм… выдумщища J – но какая хуй разница, впрочем!) Поэтому она якобы мне и позвонила.

И я ей обрадовался. Мне было грустно без неё. Уже несколько недель. Особенно в первый день после того, как мы провели с ней то, что считали нашим «последним разом».

Нет, мы конечно выдержали некоторую паузу после её то ли спонтанного, то ли хорошо подготовленного звонка – в её случае, впрочем, это одно и то же; бывают такие люди, что тут скажешь J.

Тёмна уехала в свою Алушту, куда она до определённого времени ездила отдыхать каждое лето; общение с Дэйзи постепенно сходило на «нет», а с Да, похоже, всё только начиналось.

Надо сказать, что до всех этих глубоко лиричных историй с мильоном страстей и страданий при участии всяких там двух моих жён да Иры (остальное, право, не в счёт – всё было полюбовно и так, для общего развития J), то есть изначально, я стремился совсем к иному. Конечно, мне, как и всякому мужчине, всегда и исключительно нужно было лишь то, что Серёжа Большаков некогда называл «другом с пиздой». То есть, изначально я совершенно не стремился к тому трогательному и весьма щекотливому (в хорошем смысле), но всё же маразму, который изложен в «Псевдо» (http://www.raz-dva-tri.com/psevdo.doc