Нпзк
Шрифт:
Мокрый асфальт шелестел под колесами. Скрипели "дворники". Старый "жигуль" потрескивал на поворотах, угрожая развалиться. Минутами Сергеев жалел, что не взял одну из родительских машин.
– - Не жалей, - глаз Птицы насмешливо смотрел на Сергеева.
– Представь-ка свою машину получше, чтоб я видела. Ну точно, маячок GPS. Ее отследить ничего не стоит. На этой у нас больше шансов.
Гаишник с коротким автоматом через плечо у поста на выезде из города проводил их оловянным взглядом, но останавливать не стал.
Дождь
– - Осеннее недержание, - сказал водитель.
Сергеев промолчал. Несмотря на дождь, на низко нависшее небо, была в проносящихся мимо осенних пейзажах, какая-то отчаянная, хватающая за душу красота -хотелось выпить водки (он пробовал ее раз или два с однокурсниками), добавить к дождю и свою слезу. Он подумал, что больше не будет писать стихов. Началась совершенно другая, серьезная, новая и отчаянная жизнь. Тетя Маша тоже молчала. Непонятно, о чем она думала.
9
"Жигуль" замедлил ход, съехал на узкую, покрытую лужами дорогу и осторожно направился вглубь поселка.
Здесь тетя Маша время от времени давала указания: "Направо... налево...". Наконец остановились у серого, потерявшего цвет от непогод деревянного дома за разношерстой - частью штакетник, частью ржавая металическая сетка - оградой.
Расплатились.
Пока шли по дорожке к крыльцу, с деревьев сорвалась целая стая ворон и с карканьем скрылась за соседними домами.
– Двоюродные полетели, - Птица казалась больной, но старалась бодриться.
– - Здесь живет кто-нибудь?
– Сергеев с недоверием смотрел на заколоченные окна.
– - Он дома. Просто он один, боится. Дача когда-то принадлежала его родителям. Там даже телефон есть.
Сергееву подумалось, что в свое время этот неуклюжий запущенный дом принадлежал к той же категории, что сейчас - дача его собственных родителей или соседние с ней виллы.
Дверь отворилась до того, как успели постучать. Вероятно, хозяин успел разглядеть через какую-нибудь щель, что к крыльцу идут именно те, кого он ждал. На вид ему было лет пятьдесят. Высокий, сутулый, небритый, с мышиного цвета волосами. Сергеева поразили его руки - большие, с желтыми жесткими пальцами, со следами ожогов. Пахло от него какой-то химией, к которой примешивался слабый запах перегара. На нем был ватник и брюки, заправленные в валенки.
– - Привет, Машенька. Проходите.
– Он махнул рукой по направлению к темной глубине дома.
Когда дверь захлопнулась, наступила почти полная темнота. Свет в передней пробивался только через щели между досками щитов, закрывающих окна. За второй дверью было еще темнее, но хозяин прошел первым и открыл третью, в конце короткого коридора. Там под потолком горела лампочка без абажура, свече й на 60.
В центре комнаты стоял стол, накрытый потертой клеенчатой скатертью.
Кроме него, в комнате были только
Хозяин по-прежнему обращался только к Маше.
– - Ну где тут наш пациент. Показывайте.
– Он махнул рукой в сторону стола.
Сергеев поставил клетку на стол и снял платок. Птица больше не казалась сонной. Слегка вытянув шею и откинув назад голову, она смотрела на хозяина дачи. В глазах ее зажглось красноватое сияние. Он тоже выпрямился и даже немного отшатнулся назад.
– - Машенька... Как зовут мальчика?
– - Я же тебе говорила... Это мой племянник. Саша.
– - Понятно. Саша, Машенька, вы бы не могли нас на некоторое время оставить? Посидите на кухне. Можно даже приготовить чаю. Свет там есть. Я вас провожу.
10
– - Я полжизни знаю Дмитрия.
– Перед тетей и племянником дымились фаянсовые кружки с крепким чаем без сахара. На кухне горела такая же голая шестидесятисвечовая лампочка, как и в комнате, было холодно, затхло и пахло мышами.
– Он работал в моем институте, только я на кафедре, а он в клинике.
– Тетя Маша обхватила чашку руками, Сергеев последовал ее примеру.
– Он всегда был такой добрый и отзывчивый. Помогал всем, кто нуждался. Пока мог.
– - Тебе тоже?
– - Пару раз... когда больше не к кому было обратиться...Ты же знаешь... младшие братья не помогают старшим сестрам. Потом, наверное, у него нервы не выдержали, слишком много горя вокруг. Да еще личные проблемы. Тяжелый развод...Зависть. Ошибки, которые десять раз прощали другим, ему никто не хотел прощать. Уезжать он не хотел, даже не пытался.
– - У него были дети?
– - Двое... Остались с бывшей женой. С посещением теперь проблемы. Особенно с тех пор когда начались перебои с заработком.
– - Ты думаешь, он сможет помочь Птице?
– - Если это вообще возможно. У нее ведь вживлены электроды в мозг. Передатчик. Приемник. И кто знает, что там есть еще.
– - Когда я ездил домой, на перекрестке был взорванный автомобиль. И охранник кричал что-то про птицу.
– - Такую, как наша?
– - Может быть. Какую еще?
Тетя Маша допила чай и закурила.
– Хочешь?
– Она протянула пачку Сергееву.
– Потом.
– Курить он никогда раньше не пробовал, и не хотел проверять на себе сейчас эффект первой сигареты.
В углу скреблась мышь.
– - Сколько времени?
– - Седьмой час.
– - Как долго они уже разговаривают?
– - Очень долго.
Наконец доктор вышел к близким пациента.
– - Машенька, дай пожалуйста сигарету... Будем оперировать. Ситуация критическая. Она убедила меня, что у нас другого выхода нет... Теперь так. Операционную надо заэкранировать, по крайней мере сверху и с боков. Для этого можно использовать металлическую сетку с забора. Лучше в два слоя, надеюсь, что ее хватит. Пойдемте.