Ну, глупый сказка
Шрифт:
Арх же, приняв некое решение, поцеловал Ламию.
– Лами. Я пару дней буду занят. Договорись с графом о посещении нас Амелией. На тебе подготовка девочек к учебе. Увы, мы наверно слишком осторожничали. Надо было делать это сразу. На тебе...
Он махнул рукой, не договорив, наделив каждого из нас еще одним бокалом, встал и вышел.
Тетя печально вздохнула.
– Вы не против? Я думаю, он будет учить вас во сне. Это гораздо быстрее. Хотя многие, не одобряют такого обучения. Это вызвано скорее непониманием методики. Раньше, в годы моей молодости, нас почти всех так учили. Допивайте и пойдем наверх.
Я вообще не понимала что и почему.
Уже на лестнице, идя за ней, тихонько спросила
– Что странного в обучении во сне?
Кара сделав изумленные большие глаза, видимо не понимая почему я не знаю таких простых для нее вещей, зашептала
– Так учили несколько тысяч лет назад. Ведь маги прошлого, знали огромное количество всего. На изучение необходимого, чтобы достичь степени мастера, не хватало и десяти ваших жизней. По этому, то что считали не слишком важным или не требующим отработки практикой, учили во сне. Это забытое искусство. Очень давно забытое. Я не представляла что мастер Ламия, такая древняя. Ей на вид лет пятьсот. Ну может девятьсот.
В ее шепоте чувствовался неподдельный восторг. А я вздрогнула. Мне было известно, что Ламии очень много лет. По словам ее дочери, Арх нашел ее спящей в одной из пещер и спас от гибели. Но что ей может быть более пяти столетий, и уж тем более несколько тысяч лет, просто не укладывалось в голове. Даже зная, что ее род, очень долго живущий.
Ламия и Хозяин.
Дрова в камине тихо потрескивали. Хозяин вздохнул и зарылся лицом в густые волосы Ламии. Женщина в ответ выражая свое обожание, тихонько замурлыкав еще теснее обвила его руками и хвостом, спрятав личико на груди. Оба ее сердца забились быстрее и сильнее.
И он, и она, несмотря на бездны лет, не растеряли прекрасного чувства радости и тепла, от близости друг друга.
И хотя оба могли чувствовать и ощущать гораздо шире и больше чем обычные люди, которыми не то чтобы давным давно не являлись. Умели сполна ценить вот такие маленькие минутные радости.
Кара сидящая неподалеку среди раскиданных на ковре подушек, поправила лежащий на коленях магический фолиант. А сама, украдкой скосила взгляд на мастеров. Ее не удивляло их поведение. С малых лет живя в доме Арха, и воспитанная как ближняя прислуга, она привыкла, что ее не замечают. Но лишь с недавних пор, когда в ее жизни появился тот, кому она как и Ламия могла дарить свое тепло, стала понимать до конца каково это.
В их народах, умение обольстить и получить плотское наслаждение, было врожденным. Как у детей людей, которых не надо учить находить грудь матери и делать первые сосущие и глотательные движения.
Позднее, когда ее учили наиболее полно, изыскано, страстно или извращенно доставлять наслаждение, чтобы добиться у партнера достижения максимума сладострастных чувств, доводя до пика полного безумия. Это все равно было не то.
Только по настоящему полюбив, она во всей полноте ощутила то, о чем говорили мастера и книги. И была теперь еще более благодарна Хозяину, а теперь и ее мастеру, за обучение. За то что именно он, научил ее не только брать но и отдавать. А отдавая испытывать не меньшее сладострастие, чем врожденное рефлекторное, от высасывания эмоций и жизненных сил. Мастер в этом преуспел даже более чем природа. Ее кристалл был сер. Редчайший феномен
Кара перелистнула страничку и поймала себя на том, что уже некоторое время не видит клиньев записи. Вся поглощенная наблюдением за мастерами. Сделав усилие, как научили быстро, вызвала образ, раскидала в проекции чувственные потоки. Тихонько, про себя рассмеялась... Она подсознательно, прильнула к их чувствам. А в ее короне чувственных потоков сейчас наиболее сильными были радость, нежность и зависть.
Над пиктограммой золотой змейкой пробежал указатель и коснувшись усиков потоков упавшими за хвостиком блесками, сделал нечто. Кара чуть ли не в слух ойкнув, подскочила. И потеряв картинку с изумленным испугом ощутила, что внизу все намокло и охвачено жаром. Этот жар, едва она сконцентрировала на нем внимание, мягким комком запульсировал. Вызвав приятную и сладострастную дрожь, даже в хвостике. Тепло стало подниматься к животку.
В такт дрожи хвостика возник зуд в сосках грудей. Они испытав легкую кульминацию, так же налились теплом, которое ринулось на встречу поднимающемуся снизу. Вся дрожа, она не успела осознать происходящее, когда потоки тепла встретились.
Ее тело, словно разорвало на тысячи горячих частичек разметавшихся по комнате, и одновременно, она осталась собой. Ощущая каждую частичку своего тела как в нем таки в не его. Сила ощущений полученных мелкой дрожью пульсирующих органов, была такова, что разум померк фрустированый запредельностью их.
Доля секунды и все пропало. Осталось тепло и благостная истома такой силы, что хотелось только смежить веки и уснуть. Уже проваливаясь в сон, Кара запоздало попыталась понять кто из мастеров обратил на нее внимание, но так инее успела.
Ламия подглядевшая за манипуляцией Арха, восторженно пискнула и подтянувшись чуть откинула головку заглянув в его глаза.
– Ты мне не показывал такого?!
Арх смущенно хмыкнув, поцеловал ее в носик.
– Разве?
Ламия прикусила губку и блестя глазками завозилась устраивая якобы поудобней попу и хвост. На что мастер еще до начал вычисливший ее хитрость ментально шлепнул по оной попе и подсадил ей сразу двух змеек в чувственную корону.
Заныв она буквально впилась в него, попыталась защититься или сотворить ответ, но не выдержав и не в силах противостоять, постанывая и содрогаясь, покрыла лицо поцелуями. А когда наконец пришел пик, до хруста костей сдавила закусив его губу.
Жар его ответного тепла, несмотря на растраченную и отданную на празднике силу, окутал ее словно кокон магмы. Краем помутившегося сознания она успела увидеть, что Арх материализовался в него. Ламия изумленно распахнула глаза, но не в силах отказаться от подарка, впитывала его, раз за разом погружаясь в экстаз. И даже когда переполнилась, как малое дитя еще пыталась не отпустить, хотя Арх и не собирался забирать или развоплощать созданный образ.
Время исчезло. Она была зародышем, качающимся в этом коконе в струях плавно текущей в глубинах гор магмы. Росла, обретала форму. Кроме тепла недр глубин, ее окутывало тепло родителей создавших ее кокон и поместивших в лавовый поток. Кокон рос вместе с нею и наконец созрев, поплыл несомый потоками к поверхности.
Рождение ламии сопровождало грандиозное извержение. Известившее мир, что появился не просто ребенок. На свет в сполохах раскаленного каменного дождя и выбросах газов расцвеченных огнем, вышел сильный маг.