Ну и что, что тролль
Шрифт:
– Это мне только чудится, – сказал он вслух, стараясь не бояться, – это мои выдумки. Но может Лес подсовывает мне эти звуки?
Голос его прозвучал странно и дрожаще.– Только ведь в Лесу никто не живет, нет здесь никого, – сказал Ивар теперь уже шепотом. – Да, ни людей, ни зверей, ни птиц.
Но и шепот быстро стих. Ивар говорил мысленно: "Я ведь готов к выполнению Задания. Горн мне все рассказал. Я не должен бояться, потому что все знаю, знаю, что делать и знаю как. И я хотел бы в это верить, – подумал, поглядывая в темноту за пределами света. – Там слева – кустики ежевики, а справа – странно выглядящий пень. Не боюсь!" Подбросил еще пару веток. "Почему лишь Особенные с ореховыми глазами могут туда войти? Почему можно туда войти только один раз. Почему, когда я поинтересовался о других ребятах, которые туда ходили, Горн не ответил, а отвел глаза? Почему? Почему? Почему? Появилось страшно много вопросов, на которые не знаю ответа. Почему я не спросил обо всем этом у Горна, когда была возможность? Почему пришло мне это в голову только лишь теперь, когда некому отвечать? А если оттуда просто напросто не возвращаются?" Это малоприятное открытие сделало темноту еще противнее. "Я знаю, что должен добраться к Кристаллу. Тогда буду освобожден. Освобожденными стали все Особенные до меня. И Кристалл поможет мне найти собственную дорогу, так же, как и другим Особенным. Так я это все понимаю. Но почему Горн не хотел сказать мне этого прямо?" Рыба испеклась. С аппетитом, который не испортили страх и сомнения, Ивар съел рыбу, а кости кинул в огонь. Потом улегся на покрытой толстым мохом земле и съежился, но по-прежнему смотрел в огонь. Успел уже приучить себя к тишине, перестала ему мешать, как в первый день. А огонь давал ощущение безопасности и приятно грел. Усталость и сытый желудок заставили немного выцвести и потерять свои живые краски все недавне страхи. Вопросы медленно появлялись в его сонной голове, но реальность переплеталась с воспоминаниями и неуверенностью в будущем. И он провалился в сон, уже не беспокоясь о том, что будет утром. Открыл глаза, когда солнце уже начало пригревать. Это хорошо, потому что роса не только на траве, его одежда тоже отсырела. Протер глаза и потянулся, потом причесал пальцами волосы. Утренний туман почти рассеялся, а с ним и ночные мысли. Не было написано ничего опасного ни в синеве неба, ни в безмолвной листве. На месте костра остался уже только пепел. Ивар развернул листья и достал две оставленные на завтрак печеные рыбки, съел их. Больше еды нет, только немного воды в баклажке. Горн сказал, добыв Кристал, он не будет заботится о воде и пище. Ивар приготовился пройти последний отрезок пути, но его одиночество было нарушено. Он шел себе тропинкой, которую бог весть кто протоптал в этом безлюдном месте. И вдруг слева из кустов быстро вышел невысокий, седой бородач. На его покрытом морщинами, загорелом лице бойко сияли светло-карие глаза, противоречили своим юношеским блеском остальному его облику. Хотя и сгорбленный, он крепко держал в руке толстую, сучковатую палку. Ивар шарахнулся в сторону, но старик не казался злым человеком. Тогда мальчик внимательно посмотрел на него и удивленно сказал:– Ты меня испугал, дедушка.
– Здравствуй. Куда ты идешь, добрый молодец? – скрипучим голосом спросил старик.
– А тебе что до этого, дедушка? – дерзко ответил Ивар.
– Горд ты не по возрасту. Но я и так знаю, куда ты направляешься. Ты идешь к Каменному Холму, – улыбнулся старик.
–
– Я все знаю. Знаю, что было и что будет. Знаю и то, что тебя ожидает впереди! – сказал, направляя конец палки в грудь мальчика.
Ивар отодвинулся, словно палка была змеей и могла его укусить:– Я горд, но осторожен. И держи палку при себе, а то я могу…
Старик начал смеяться опять, громче и веселее:– Ты мне нравишься! Значит, не хотел бы знать будущее? Даже свое?
В комнате на верхнем этаже гостиницы "У Беззащитной Сиротки" Айвен открыл глаза и повторил:
– Не хотел бы?
– А что ты можешь мне рассказать? – спросил Ивар странного старика с молодыми глазами.
– Что бы я тебе не рассказал, ты сейчас не поверишь и не отступишь, да? Бояться – унизительно, ведь правда? Эх, все мы такие… Возьмись за мой посох вместе со мной. – Указал ему на палку.
Мальчик осторожно прикоснулся к ней. Ничего плохого не случилось.– Смелее, молодец! – Старик уже не улыбался. Он склонил голову на сплетенные на посохе пальцы. – Возьмись за посох ниже моей ладони. Ну же!
Ивар послушался. Сначала ничего не произошло, но потом он почувствовал, как мимо пронеслось что-то быстрое, сильное и невидимое. Потом еще, еще и еще.– Будет волчица и будет потомство, – тихо сказал старик. – А потомство ее завладеет миром. Будет волчат сто сорок и пять. Когда придет их время, каждый из них вырастет и будет должен…
Старик начал расплываться в воздухе, растаял быстро, Ивар остался сам на тропинке, держа посох в руке.
– И что должен будет сделать каждый волчонок? – спросил он удивленно. – И кто такие эти волчата? Это они невидимо пробегали мимо?
Никто не ответил. Казалось, седобородый с молодыми глазами появился только затем, чтобы оставить ему посох и озадачить своими словами.– Теперь у меня есть на что опираться, – шепотом сказал Ивар, – и чем раздвигать кусты, чтобы не ранить зря руки. Посох, значит…
Почти с него ростом, толстый и, вопреки видимости, не тяжелый. Давал непонятное, но ясное ощущение безопасности. Его поверхность покрывали царапины или желобки, как будто от жуков-короедов, их вязь казалась причудливыми надписями. Подобное видел в книге Горна. Почему не расспросил тогда чародея? Почему решил, что тот и сам все ему расскажет? Не рассказал.
Ивар потянулся и зевнул, показывая два ряда белых крепких зубов. Все удачно и чудесно, так будет и дальше! Вот только не хватало ему в этом утреннем Лесу паутины. Украшенная каплями росы она выглядит, как драгоценное ожерелье. Но ведь Лес же, нет здесь пауков! Ивар пожал плечами и продолжил путь.
Мрачное настроение, которое накатило на него вчера вечером, улетучилось вместе с ночной тьмой. Чувствовал себя очень бодро и уверенно. Конечно же, конечно он сможет все, что должен. И даже больше, например, передвинуть гору. Очень понравилось ему приятное чувство всемогущества.
– Я все могу! – крикнул Ивар, забыв, как боялся даже шептать у костра. – Я все смогу!
9– Эй! – сильная рука встряхнула Айвена, он не то очнулся от задумчивости, не то спал с открытыми глазами и проснулся. Может быть, и спал, потому что спускаться из спальни сюда, вниз, пришлось одному, и истратил он на путешествие все силы. И хозяева, и управляющий великолепно отсутствовали, хотя только что, во сне, он разговаривал и с Готфридом, и с Мартиной, и еще с кем-то незнакомым. Вспомнить бы только: о чем?
В просторном зале корчмы было пусто. Обычных посетителей словно корова языком слизала.
– Эй! Почему молчишь? Как называется это место? – Айвена опять встряхнули.
– Гостиница "У Беззащитной Сиротки", – пробормотал он.
– Когда мне сказали название, я было подумал, что надо мной смеются. Но все клялись, чем попало, и я поверил. А у тебя тоже беда?
– Да, можно сказать и так. – Айвен усиленно протирал глаза, пытаясь разглядеть собеседника.
– У тебя такой вид, – хохотнул тот, – словно душа с телом расстается. Тебе, бедняга, не до шуток. Что, здесь неважные лекари?