Ну ты чего такая хилая? Глотай свой гараж!

Эфочка

Славка Продольченко и сам не ожидал, что найдет искомое, без проблем скачает, и ему останется только представить телефон к компьютеру и…

Поплыть, поняв, что в кирпичике не хватает памяти.

«Значит нужно сжать файл в винраре!» и уже слыша аплодисменты, вспоминает, что для прочтения придется закинуть файл на прослушиваемый ноут.

Не, Славка Продольченко так просто не сдается, он похабно ухмыльнулся, через силу, бледному свечению экрана при дневном свете. Задвинутая легкая занавеска не спасает от солнечных

лучей, но остается задвинутой «чтоб снайперам сложнее целиться было».

Остается только скопировать в блокнот самое нужное, а остальное оставить на почте какого-нибудь наркоманского форума, поглубже в даркнете, отправить с одного аккаунта на другой, прикрываясь ссылками на всяких барыг.

В конце концов, все блогеры – торчки.

В конце концов, так тебя и найдет кровавая гэбня.

В конце концов, хочешь что-то спрятать – спрячь на самом видном месте.

У Славки руки уже трясутся и пот крупными каплями падает на диван, зубы откусывают кончик языка, и от резкой боли парень мычит, а кровь наполняет полость рта на три глотка. Или это уже слюна – вкуса он совсем не чувствует, в отличии от резкой боли следом – пульсирующей.

Сказано – сделано. Один черный сайт сменяется другими, Славян все, Славян кончился и все в поле зрения теперь в крамольной-черных красках, как синяки прямо под глазами, где они темнее и не отливают там фиолетовым, синим.

Слава хихикает.

Вслух, пидорски.

Ася Рашеш:

Тебя ждать?

Славян Продольченко:

Да, я выезжаю на такси

Которое еще нужно заказать, проебавшему все время на шапочку из фольги, завалявшихся рафаэлок.

Ася Рашеш

^-^

Пока Слава гонит о том, что «Славка имеет привычку записывать в заметках их редкие колабы – проскальзывает только тогда неприятно голосит сатагагски айфон, тремя сообщений от Аси Славе, мало же, висевших непрочитанных, и привет первые признаки синдрома куклы – в волосах и ущах копошится вина, короной личинок облепляя голову. К мозгу, правда, не пробраться». Собирается нехитрыми телодвижениями, натягивая блотные джинсы со стершимися «гучи» на подкладке.

Ягодный гараж два

Ася здоровается.

Слава здоровается в ответ.

Апельсиновый тоник смывается с волос,

слепящая белизна остается,

девушка поправляла бы "седую" прядку, если бы не одно но: настолько белой седины не бывает.

Повисает неловкая пауза, девушка отступает на кухню, приглашая следовать за ней, и предлагает чай, кофе. Киря выпил, остатки рассыпали. Ася легонько улыбается. Тоналка делает лицо стеклянным, матовым. Никаких синяков под глазами, как бы не констатировала Ася, реальная, на фоне AssyaSpragin. У всей их тусовки есть образы, ставшие карикатурой бездарной пародии на самих себя, сыгранными посредственными актерами, давайте угадайте, кем??

Вот и Славка знает.

В их квартире уютно. Диван

видимый из прихожей, заваленный подушками с кошачими глазами, так и манит завалиться и ни о чем не думать, лишь тискать котю Ириску.

– Как Кирилл закончит со сведением – начнем.

– Жду не дождусь преобразиться в самого сладкого мальчика. А то гейская фенечка перестала приманивать самцов, на темную сторону чистого мужского секса, – Ася показывает своей нереальной серой радужкой что ей очень интресно, и ставить кипятит чайник. Присаживаясь за стол, опирается на миниатюрные руки кулочками и пристально смотрит.

– Тогда предлагаю корейский макияж. Тебе подойдет, только щетину придется сбрить. У Кири как раз завалялся неиспользуемый станок.

Слава и постирония в юморе. Бубнит что-то: "да, ага, щетину не трожь, меня же за педофилию Милонов закроет". Он пьет чай с цитрусовым вкусом, глядя на девушку напротив, с татуированой рукой, держущей свою чашку. Её рыжая прядь волос лезет в чашку.

К ним приходит Ириска, трется о ноги хозяйки и мурчит, просясь на руки. Ася улыбается, берет проказницу на ручки, гладит плюшевую шерстрку. Кошке придется слушать разговор двух тытруберов, о собсно тытрубе. Они перемыли косточки половине "комьюнити" – слово то какое, но как только праздная девичья болтовня заходила за камикадзе деда и иже с ними, темы съезжали с легкой Асиной руки.

Девочка-икона-косплея через силу улыбается, пока тонет в ненастоящих, позерских депрессиях и неврозах навязчивых состояний. Это все – авитоминоз и сучка-хайпожерка, оказывается съезжает с политеческих тем не хуже Соболева, или кто там сейчас икона "начни с себя"? Кремлевский Киллер?

Кирилл приходит к ним, когда они мило беседует о возможных рекламодателях, что бы были 6+, стыдно же перед родителем Рашеш аудитории. Ася оживляется, в серых глазах под линзами что то есть – болезненно хрупкое, затаенное.

– Пришел-таки. Баб моих не обижать, котов не воровать, пивом окаянным, так и быть, угощу. – Кирилл, со своими 199 сантиметрами, возвышается над метром с кепкой – своей девушкой. Кожа его не сияет корейской косметикой, а забитая рука ложится на плечо Аси. Продольченко же бросаются в глаза откормленные, как у Ириски, щеки.

Слава встает из-за стола, обнимется по-братски, хотя друзьями они никогда не были. Знакомыми, спящими на одной койке тытруба.

Когда она на секунду прижимается к массивному телу главного хейтера, прости мальчика "не ху я", Слава чувствует себя дедом, как никогда до этого. И пускай знакомы были шапочно, у пенсионера ноет под ложечкой перед новой школой тытруберов.

И не чувствует не ху я. Кирилл – теплый, высокий мужик. Мечта глиномеса, но принимать его член в свой анус – нет, не для этого Славино очко, не для скакания по блогерски хуям. Разве что на тытрубе хвастаться, что дырявый, вызывая писк своей аудитория с-модным-каре, обромляющим личико, упорно стираемой помадой всех цветов радуги.

Слава улыбается, с головой окунаясь в семейное гнездышко, с дитяткой котом.

– Я буду за камерой, а ты не лезь пальцами в космитос, Ася бесится. Я ее породил, я ее и взбешу!