Ну, ты, Генка, и попал... Том I
Шрифт:
Девчонка благодарно посмотрела на меня и пошла стелить себе. Уже через минуту мы услышали тихое её посапывание. Утром она исчезла так незаметно, что мы даже не услышали ничего. Днём отправили из Сызрани письмо в поместье, где описали начало нашего странствия. Про ночной случай, разумеется, сообщать ничего не стали.
Дальше решили, что больше мне гримироваться не стоит. Никто же не знает, что я выполняю миссию императора. Так что вряд ли кто-то специально будет охотиться на меня. Деньгами тоже решили сильно не светить. Поэтому я прикупил с утра одежду простого рабочего, Афоня остался в своей прежней. Пару мешков-сидоров (прадедушек нынешних рюкзаков, сшитых из крепкой дерюги)
В порту мы купили билеты на ближайший корабль, который следовал на юг страны. Нам бы теперь не пропустить "свой поворот". Мне пришлось обратиться к капитану с просьбой, чтобы он подсказал нам, где лучше всего высадиться. Отблагодарил его ассигнацией, тот очень удивился, но сдержанно кивнул – видимо, не мы первые среди вельмож, кто путешествует по воде инкогнито.
Наслаждаясь видами побережья Волги, мы вели праздную жизнь. Правда, Афоня постоянно что-то чертил в своём альбоме карандашом, стирал ластиком и чертил снова – я прикупил ему принадлежности в Сызрани, когда приобретал новый прикид.
Корабль наш шёл со скоростью 2-3 узла, что по-нашему выходило около 4 километров в час. Зная, что от Сызрани до Волгодонска где-то 1140 километра, можно высчитать, сколько времени нам потребуется на эту часть путешествия – 280 часов, и это при условии, что не будет штиля. Одиннадцать с лишком суток! Но телепаться на лошадях, подвергаясь опасности нападения грабителей – это то ещё удовольствие. Здесь, по крайней мере, спокойно.
Ч. 2. Гл. 2. Павел в образе графа Орлова
А в то время, как мы с Афоней разглядывали красоты побережья Волги, Павел отдыхал в моём поместье. Крестьянам его представили как моего брата, тоже графа. В первый же день после моего отъезда он обошёл все дома в посёлке Новый Тукшум, не побрезговал поговорить с крестьянами. Был очень доволен услышанным и увиденным: большинство семей жили если не богато, то уж явно не бедствовали. Хотя кое-где царило запустение и нищета. Там жили пьющие. Полностью победить зелёного змия мне так до конца и не удалось.
Очень понравилась государю моя идея делать кирпичи из земли и сбродившей травы. Павел даже попробовал постучать по стенам дома Прохора, чтобы проверить их на прочность – они не уступали кирпичам из обожжённой глины. Штукатурка снаружи защищала кладку от намокания во время дождя. Хотя я пока не мог точно сказать, насколько такие постройки будут долговечны.
Понравилось всё государю и в богадельне. Старики и инвалиды, которые были ещё не так плохи, в свободное время занимались раскрашиванием фарфоровой посуды. Марина сделала прекрасные трафареты, поэтому особой сложности перед работниками не возникало. За работу они получали деньги, которые откладывали на похороны – не хотелось оказаться после смерти в общей могиле. А некоторые даже мечтали накопить на собственный домишко, хотя это было нереально. Не потому, что дома стоили дорого, а потому, что жить в одиночку и без помощи посторонних людей такие граждане не смогли бы. Но мечтать не вредно, поэтому Павел не стал их переубеждать, а только улыбался, слушая грандиозные планы старичков и инвалидов.
Интернат для сирот и вовсе привёл государя в восторг. Девочки выглядели довольными, ухоженными и весёлыми. Он стал задавать им вопросы, чтобы проверить знания, и снова был приятно удвилён: "Эти
На второй день государь решил посмотреть на птицеферму. В Гривенский он отправился вместе с Прохором. Марина осталась в Тукшуме, поскольку надо было заниматься делами в интернате – как раз привезли двух крошечных подкидышей возрастом чуть больше года. Девочки были сильно запущены, истощены. Глафира с Мариной провозились с ними до позднего вечера. Они даже не стали пока оставлять их в приюте, а взяли в дом, чтобы оказывать им уход с большей ответственностью.
Вечером второго дня Павел вернулся из Гривенска и не обнаружил в доме Марины. Он очень хотел поделиться с ней своими впечатлениями, стал её искать, но девушки нигде не было. Заволновавшись, Павел вышел во двор и стал расспрашивать садовника – тот весь вечер копался на клумбах с картофелем. Кусты выросли огромными, клубни стали выползать наверх, поэтому садовник решил их окучить. На его вопросы мужик ответил, что видел Марину: к ней прибегал посыльный мальчишка с запиской, она сразу же выскочила из дома и понеслась в сторону леса.
Не теряя времени даром, Павел позвал Прохора, велел ему взять с собой ещё двоих-троих серьёзных мужиков, и они все вместе отправились в лес на поиски девушки. Прохор прихватил с собой парочку гончих псов – я сам охоту не любил, но собак держал, поскольку это было модно и престижно. Иногда специальный человек выходил с ними в лес, натаскивал их на дичь, так что псы были вполне так себе выдрессированными. Им дали понюхать Маринкины туфли и блузку, и собаки понеслись вперёд, громко лая.
Люди бежали следом. Где-то через парочку километров они увидели землянку, выкопанную на полянке. В ней отдыхали Длинный и Гликсей, которые занимались вырубкой деревьев для строительства. Павел сделал знак рукой сопровождающим, чтобы они притаились и не подавали звуков. Собакам тоже была дана команда молчать. Чуть ли ни на цыпочках государь вошёл в землянку. Картина, открывшаяся ему, заставила его похолодеть. Два громилы уже успели привязать девушку за руки и ноги к специально вбитым в землю кольям по углам соломенного лежака. Лицо её было разбито, из носа сочилась кровь, правый глаз заплыл, на подбородке красовался огромный синяк, а нога была неестественно изогнута, видимо, сломана. Рот девушки был заткнут какой-то грязной тряпкой, поэтому она могла только стонать.
Длинный решил "снять сливки" и изнасиловать цыганочку первым. Но Гликсей был против этого – он считал, что в деле принял больше участия, так как по его словам "эта падла его укусила". Он тыкал в лицо Длинному окровавленную руку и показывал на валяющийся клок волос, выдранный из его башки. По всему поэтому именно ему должна была выпасть доля первым "испробовать тела графской сучонки". Длинный же не хотел признавать правоту подельника и засветил ему кулаком в нос, чтобы не "бежал поперёд батьки". Гликсей не остался в долгу и отвесил Длинному удар в ухо. Началась потасовка, оба вцепились друг в друга и стали кататься по земляному полу, кусаясь и пытаясь придушить соперника.
Павел, шокированный увиденным, выхватил из кармана небольшой револьвер и выстрелил вверх. Драка прекратилась. Дерущиеся вскочили на ноги и попытались напасть на государя. Тот был готов к такому повороту событий и выстрелил уже в ногу тому, кто был ближе к нему – Гликсею. Неудавшийся насильник свалился на землю мешком. Длинный испугался и поднял вверх руки. Ворвавшиеся следом за царём мужики связали обоих и увели. Государь отвязал Маринку, помог ей вынуть тряпку изо рта, взял на руки и понёс в имение.