Ну ты и ведьма!
Шрифт:
– Этим даже некромант аппетит не испортит, – заметила Риалин, задумчиво рассматривая кончик своей толстой косы молочного цвета.
Она права: в шумном трактире приграничного городка людно, оркно и гномно, и никому нет дела до тихо спорящих ведьм. Да и заклинание отвода глаз действовало безукоризненно. Так что можно не только капюшоны опустить, но и плащи снять, все равно нас не заметят. Что, кстати, забавно: никто в этом трактире даже не подозревает, что рядом завтракают будущие хранительницы мира, вернувшиеся домой раньше на два дня.
Промариновав
– Эффи, твое лицо и волосы… – тихо пробормотала Шарли.
Недоумение – вот что читалось на лицах самых сильных во всем Архольме ведьм. Без ложной скромности замечу, я принадлежала к их числу.
– Что ж, Вечный исполнил твое желание, – пожала плечами Риалин. – Когда мы прибыли в Занебесье, ты ныла, что у нас украдут двадцать лет жизни и юность нельзя менять на знания. Прошло двадцать лет, мы вернулись в Архольм – и ты вновь восемнадцатилетняя дева, радуйся.
Радоваться?.. Она смеется надо мной? Я была довольна своей внешностью и возрастом! Достигая пика силы и красоты в тридцать лет, ведьмы больше не стареют, оставаясь до смерти молодыми и шикарными.
Я выплеснула из кружки часть травяного настоя, превращая его в гладкое зеркало, зависшее в воздухе. Оттуда вместо тридцатилетней, прекрасной в своей зрелости черноволосой ведьмы на меня смотрело юное недоразумение: рыжие волосы, янтарные веснушки на носу, ярко-зеленые наивные глаза и еще по-детски пухлые губы. Ну какая из нее ведьма-хранительница Фирозии, если девчушка в отражении едва ли дотягивала до брачного возраста? Бледный желторотик, которого никто не воспримет всерьез!
И да, пышной груди у нее, то есть у меня, больше нет… Боги, опять запихиваться капустой? За что?..
– Веснушки выведешь, волосы перекрасишь в свой привычный черный, фигуру наешь, – бодро посоветовала оптимистичная Шарли, отвлекая от мрачных мыслей.
– Час назад проверила: кожа не отбеливается, волосы на зелья не реагируют, натуральный цвет не перекрашивается, – возразила угрюмо.
Я бы так не злилась, оставь Вечный черную гриву из блестящих, упругих локонов. Но нет же, он вернул ей первозданный жалкий вид. От роскошной ведьмы-красотки осталась бледная поганка. Точнее, оранжевая. Боги, я опять как морковка…
– Эффи, так ты у нас рыжая? – притворно изумилась Целеста, будто позабыв, что я ненавидела свой родной цвет волос и почти четверть века красилась в черный.
Проигнорировав беззлобную поддевку, я озвучила вывод:
– Итак, девочки, я не выполнила даже первый пункт плана, как он накрылся медным котелком.
– Почему? И рыжая ты все равно красивая! – возмутилась Шарли. – Король увидит тебя и сразу вспомнит, как сильно любил двадцать лет назад!
Угу, так любил, что не стал ссориться с Советом магов, который приказал мне отправиться на обучение в Занебесье на целых двадцать лет. Так сильно любил, что сразу женился
На языке разлилась горечь, и я запила ее большим глотком травяного настоя. О, синяя мята, зимовичка и немного яроцвета… А неплохой состав, мне нравится. Если трактирщик не даст рецепт, дома подберу пропорции.
Все, хватит страдать, прошлого не изменить, да и нельзя забывать, что женился Кассий под давлением родителей и Совета. Сейчас он свободен и ждет моего возвращения. Но даже если его чувства остыли, я сумею снова разжечь костер нашей любви.
Ох, елки-метелки, а сумею ли, с такой-то внешностью?!
Я вновь посмотрела на себя в водяное зеркало. Что сказать? Миленькая девочка, но рыжая и болезненно тощая. А Кассий ведь уверен, что я жгучая брюнетка…
Легким движением руки я развеяла зеркало – брызги полетели в не успевшую уклониться Целесту.
– Фу, Эффи!
– Жениху своему будешь фукать, – парировала я.
Целеста дерзко тряхнула короткими иссиня-черными кудряшками и зло прошипела:
– Чтоб у него, кошака блудливого, хвост облез! Чтобы блохи заели в очередной чужой постели!
– Хватит, не горячись! – остановила поток ругательных проклятий Риалин. – Отвыкай обзывать жениха, иначе забудешься – и случится беда.
Целеста стиснула зубы, глотая непроизнесенные слова.
– Ты о чем, Риалин? – спросила заинтригованная Шарли.
– Оборотни легко читают запахи и эмоции, – напомнила общеизвестное Риалин. – Ведьма может скрыть запах зельем, но эмоции должна контролировать. Чтобы помолвку разорвали, Целеста обязана показать полное равнодушие, иначе старейшины решат, что она ревнует и неравнодушна к жениху.
Подруга кивнула:
– Ты права, Риалин, я постараюсь стать холоднее льда и остудить малейший интерес женишка.
Целеста – единственная из нас отправилась в Занебесье помолвленной. И все эти двадцать лет, пока будущая жена училась, наследный князь Золотых ягуаров менял фавориток. Страшно представить, как подруге было больно об этом узнавать – газеты в Занебесье доставляли регулярно.
Вернувшись в княжество оборотней, Целеста намеревалась разорвать помолвку. Как одна из хранительниц Архольма, она имела на это право, главное, чтобы жених не успел длинную помолвку довести до закономерного финала – заключения брачного союза.
– Холоднее льда тебе не стать, печально улыбнулась Шарли. – Слишком импульсивна.
– Стану! Этот драный кошак ни за что не будет моим мужем, – твердо произнесла Целеста.
– Так и будет, главное, сдерживай первые порывы и сначала думай, – строго наказала Риалин и обвела нас серьезным взглядом. – Это всех касается, девушки. Эффизея, подожди расстраиваться. Да, Вечный тебя то ли наградил, то ли наказал, пока неясно. Но он отходчивый и может вскоре передумать. В крайнем случае через двенадцать лет подрастешь и вновь будешь выглядеть тридцатилетней.