Ну уж нет, Грейнджер!
Шрифт:
— Почему она корчится от боли, а Вы занимаетесь чертовыми полотенцами? Неужели нельзя ей помочь?!
— Заткнись, Малфой, — прохрипела Гермиона и обратила его внимание на себя. Он в два шага приблизился к ней и взял за руку.
— Но тебе плохо… — злость как будто испарилась, когда он аккуратно укладывал ее на кушетку и опускался на колени рядом.
— Конечно, плохо! У меня схватки. Я рожаю двух детей! Чего ты еще ожидал? — вот теперь Грейнджер была привычной, так она обращалась к нему всегда, когда
— Прости… Я волнуюсь.
— Извинись перед мадам Помфри, — приказным тоном, превозмогая болевые ощущения, сказала она. Он только обреченно на нее посмотрел и повернулся к женщине.
— Мадам Помфри, прошу прощения за неподобающее поведение.
— Ничего, — она улыбнулась. — Это нормально для человека, который вот-вот станет отцом.
Он снова сосредоточил внимание на Гермионе. Выглядела она измученно, устало, но расслабленно. Резкая боль, вероятно, отпустила.
— Почему ты здесь?
— А где мне еще быть?
— В коридоре. Ты не должен видеть, — она не продолжила предложение, только уткнулась в его руку лбом.
— Не волнуйся. И не думай обо мне.
Он не знал, что еще сказать, но присутствовала определенная уверенность в том, что он не должен уходить. Покрывая ее разрумянившееся лицо поцелуями, он чувствовал в этом необходимость.
— Но дальше будет хуже, Драко.
— Я знаю.
После этих слов ее лицо снова исказилось от боли. Новая схватка. Сквозь сжатые зубы она пропустила воздух, волосы на лбу и висках намокли от пота, а ноги рефлекторно согнулись в коленях. Вид беззащитной Грейнджер делал его беспомощным, потому что он ничего не мог сделать, чтобы облегчить ее состояние. Ей оставалось только терпеть и стоически переносить все издевательства, а ему отчаянно кусать свои губы и держать ее за руку, позволяя оставлять на ладони глубокие впадины от ее ногтей. Может так удастся забрать хоть каплю ее страданий…
— Мадам Помфри, можно это как-то облегчить? — спросил он.
— Да, но может быть вредно для нее и малышей.
Он только кивнул, а потом хриплым голосом задал очередной вопрос:
— Сколько это будет продолжаться?
— Все происходит достаточно быстро, так что через полчаса, может, сорок минут начнем тужиться. Вам бы я посоветовала выйти.
— Я не выйду.
— Посмотрим, — улыбнулась медсестра, тщательно наблюдая за своей неожиданной пациенткой.
Пока Гермиона снова отдыхала, откинув голову на подушку, в палату влетели Тео и Гарри вместе с целителем, а за ними МакГонагалл, которая, засучив рукава, подошла к медсестре.
— Мисс Грейнджер, что это, Вы решили разродиться раньше срока? — заявил с порога мистер Хоул. — Надоело таскать на себе тяжести?
— Очень, — она даже улыбнулась в
Драко даже немного расстроился, что вызвать ее улыбку получилось не у него, а у старого колдомедика, но отогнал эти мысли прочь, потому что она наконец успокоилась. Было ясно, что ненадолго, потому что схватки становились все болезненней и мучительней, а перерывы между ними все короче.
— Мистер Малфой, что Вы здесь делаете?
— Как видите, мистер Хоул, сижу! — раздраженно отрезал Драко, закатывая глаза.
— Так встаньте и уйдите за дверь. Вам тут делать нечего!
Их переглядки прервал громкий женский вскрик и глухой удар кулаком по кушетке. А потом Гермиона выгнулась от боли, что сам Драко чуть не заорал. Как же тяжело на это было смотреть! Он шептал ей, что все в порядке и скоро все закончится, что осталось совсем чуть-чуть и у них будут двое замечательных детишек, просто нужно немного потерпеть.
— Малфой, мне так больно… — когда приступ закончился, говорила она медленно и тихо, ее глаза не фокусировались на его лице, сил почти не было, но не поругать его она не могла. — Ненавижу тебя, зачем ты сделал это со мной?
Он сорвал с ее шеи цепочку и натянул на безымянный палец обручальное кольцо.
— А я тебя люблю, — это все, что он успел прошептать ей на ушко перед тем, как она снова заметалась на кровати и скрутилась в клубочек, негромко подвывая от режущих и колющих болей. В этот момент его поднял на ноги мистер Хоул.
— Все. Пора, Драко.
— Я не смогу уйти.
— Послушай, сынок, — по-отечески обратился к нему целитель. — Сейчас начнутся роды, ты будешь только мешать. Просто выйди за дверь и дай нам спокойно сделать нашу работу.
— Я останусь, — рыкнул он.
— Нет, — после этого он просто отлевитировал его за дверь, которую услужливо приоткрыла мадам Помфри, а потом захлопнула ее перед носом разъяренного парня.
За дверью послышался женский крик. Хотя скорее не крик, а жалобный вой. По телу пробежали мурашки. От осознания, что его просто-напросто вышвырнули из палаты, когда Гермиона там мучается, он саданул кулаком о стену. И продолжал лупить по ней, пока кто-то не оттащил его за шиворот и не дал сильную пощечину. Это немного отрезвило его голову. Наконец он оторвал взгляд от двери и посмотрел, кто посмел прервать такое важное занятие, как избиение каменной плиты векового замка.
Уизли.
— Какого драккла, мать твою! — снова закипая, огрызнулся он.
— Я оглушу тебя, если не успокоишься, — совершенно спокойно сказал тот в ответ и сунул огневиски ему в здоровую руку.
— Он сделает это, будь уверен, — снова Поттер. — Когда Джинни рожала Джеймса, я минут десять лежал в отключке из-за Рона.
Драко осмотрел их двоих, потом Тео и Падму, потом испуганную маму — все переживали, это было написано на их взволнованных лицах. Глубоко вздохнув, он сжал кровоточащий кулак, который только что разбил, и вылил на него немного виски.