Ну, возьми меня!
Шрифт:
– Куфаю! Ик, – послышался сдавленный голос. – Мне офень фтыдно!
На него смотрел хомяк с огромными щеками. В глазах «хомяка» стояло раскаяние и угрызения совести.
– Я фшегда, когда раффтраиваюфь, куфаю… Офобенно по нофям, – вздохнул «ужин». И посмотрел на варенье. – Ик! Ой!
– Иди с-с-спать, – прошипело чудовище, видя, как липкие руки закрывают крышку варенья. А потом перепачканные губы облизывают пальцы.
– Мне так стыдно, – шмыгнул носом «ужин», вытирая руки о платок. – Хотя, погодите! Вы тоже есть пришли?
Если бы они действительно были родственниками, то чудовище с удовольствием отстирал бы ее с генеалогического гобелена. С пятновыводителем. Вручную.
– Ложись спать, – вымученная улыбка чудовища выглядела почти настоящей.
– Да иду я, иду, – вздохнул «ужин», растирая варенье по лицу. Дверь в столовую закрылась. И они двинулись по коридору. Рядом с чудовищем шел и икал «ужин». Икал и подскакивал. А потом зажимал рот рукой и извинялся.
– Спокойной ночи, – намекнуло чудовище, вежливо открывая дверь в гостевые покои.
– Я еще немного перестановку поделаю. И тут же лягу, – выдохнул «ужин». – Не переживайте! Я тихо-тихо!
И «ужин» посмотрела на огромный шкаф.
– Нет, – рявкнуло чудовище. И пальцем указало на кровать.
– Ладно, попробую уснуть! Ик! Извините! – ленивое тело упало на кровать.
«Гостья» увязла в мягкой подушке и утонула в перине. Одеяло съехало, обнажив вздымающуюся под белым покровом сорочки грудь.
Чудовище успокоилось и прикрыло дверь.
Оно уже лежало в своих покоях на кровати, выжидая удобный момент. Сладкие грезы кровавым туманом застилали глаза. Он представлял, как нависает над спящей. Как его тонкий коготь скользит по теплой щеке.
«Пора!», – прошептало себе чудовище, сквозь дрему.
Как вдруг на него что-то упало: «Там! Там занавеска шевелилась! Это оно! Чудовище!».
– Кхе-е-е! – выдало чудовище, глядя на «ужин», который пришел сам. И теперь карабкается по чудовищу в сторону второй подушки. Карабкается и вибрирует…
– З-з-занавеска… Ше-ше-шевелилась, – на чудовище смотрели круглые глаза. Остальная часть лица спряталась под дрожащим одеялом. – И что-то с-с-скрипнуло! М-м-можно я у вас посплю? А? Ну пожалуйста! А то там страшно!
Чудовище еще не нашло, что ответить. Оно тщательно подбирало слова, чтобы охарактеризовать ситуацию. Но потом сообразило, что так даже лучше.
– Конечно, – вздохнуло чудовище. И улыбнулось.
– Только без этих… глупостей! – предупредил дрожащий «ужин», укладываясь на подушку. И забирая себе одеяло.
Чудовище накрыло ее одеялом и терпеливо выжидало, когда девушка уснет. Сам он лежал рядом и ждал.
Через секунду послышался скрип кровати. Потом тишина. Потом снова скрип и тяжкий вздох. И снова обнадеживающая тишина. Чудовище было уверено, что это был последний скрип…. Но нет! Снова послышался скрип и ворочанье.
–
– Да что-то не спится. Нервничаю я, – вздохнул «ужин». – Завтра мне в Академию! И я вот нервничаю!
– Это Академия должна нервничать! – не выдержало чудовище, слыша новый переворот и скрип.
– Ну да, – вздохнул ужин. Из одеяла торчал курносый нос. И все. – Ой, ты… то есть вы… Вы и правда так думаете, что они должны нервничать, что не взяли такую талантливую студентку?
– Да, – процедило чудовище, ища в закромах еще немножечко терпения и спокойствия.
Воцарилась тишина. Слышалось сопение и тиканье часов.
Чудовище оживилось. Оно повернуло голову и склонилось над одеялом.
– А как вы думаете, что будет, если конец света придет к нам домой? Его ведь обещают уже сколько времени! Не слышали? – спросил задумчивый голос.
Чудовище дернулось обратно. И сделало глубокий успокоительный вздох.
– Он не придет. Он здесь начнется! – не выдержало чудовище. – СПИ!!!
– Просто мысли всякие в голову лезут, – вздохнул курносый нос. И тут же выдохнул. – Думала, что вам тоже не спится… Извините!
Послышалось сопение. Одеяло само сползало с носа, раскрывая хрупкие плечики и позу младенчика. В лунном свете это смотрелось ну очень аппетитно.
Коготь, как в грезах прикоснулся к щеке и скользнул по ней. Мммм….
Курносый нос поморщился и чихнул. Да так, что бессердечное чудовище почувствовало себя очень даже сердечным. И тут же узнало, где находится сердце, схватившись за него.
Этот чих можно было сравнить с падающей подушкой. С кровати. Которая падает при обрушении дома из-за землетрясения в девять баллов по шкале Писеца.
Курносый нос шмыгнул. Девушка легла на спину. И закинула руку за голову. Ресницы ее дернулись. А она снова поморщилась.
– Попалась, – прошептало чудовище, склоняясь над ней кровожадной пастью. Красивые губы обнажили ряд острых зубов, которые неумолимо приближались к шее.
И тут послышался такой звук, от которого соседи были точно уверены. В странном доме по улице Мрачная, точно обитает чудовище!
– Хррррр! – послышался раскатистый храп.
Чудовище спрятало зубы и смотрело на милое создание, раскидавшее по подушке свои растрепанные косы.
А звук был такой, словно где-то рядом прикорнул дракон с гайморитом.
– Хррррр! – слышался звук в ночной тишине. С таким звуком открываются врата преисподней. – Фью-ю-ю…. Хррррр…. Фью-ю-ю…
Очаровательный ротик открывался, наполняя мир жуткими звуками. От которых в жилах стыла кровь и очень хочется исповедаться.
Аппетит чудовища сник. Желудок настаивал на морковке и листиках. Видимо, потому что они не храпят.
Раньше Пенни мечтала, как и все девушки, что однажды в ее деревню приедет какой-нибудь прекрасный принц и заберет ее.