Ну, возьми меня!
Шрифт:
Вот не могу привыкнуть. Седой, как старик. Но при этом лицо молодое, красивущее! Я бы его сзади за тетечку приняла. Если бы не рост и плечи. А так мужик красивущий. Хоть ставь и любуйся!
– А жена ваша где? – спросила я, на всякий случай осматриваясь.
– Я не женат, – ответили мне загадочным голосом. Все еще что-то обдумывая.
– Понятно, – начала я, оглядывая замок и халат. – Потому что хозяйство у вас маленькое!
Родственник расширил глаза от ужаса и чуть не подавился.
– Мужик с маленьким хозяйством –
– А с чего ты решила, что у меня хозяйство маленькое? – прошипел родственник. И сощурился.
– Вы на руки свои посмотрите, – вздохнула я. – Это ж по рукам видно! Вон какие руки у вас тонкие, изящные. А было бы большое хозяйство, то вот такие мозоли бы были! Чем больше хозяйство, тем больше мозоли!
Я с укором посмотрела на него. Тоже мне, родственничек! Позор!
– Утречком встал и сразу за хозяйство хвать! То яйца проверить! Мало ли, что за ночь изменилось? То хрен потеребить! Мало ли, что на нем выскочило? – рассказывала я, вспоминая, как иду мимо грядок и проверяю листики. – У нас вообще горе! В этом году многие без хрена остались! Пожрала их какая-то болячка! Красные такие, огромные штуки выскочили! За ночь, причем… Пришлось срезать всем под корешок!
Я чуть не заплакала, вспоминая, как своими руками хрен срезала.
– Плакали, но срезали! Бабы рыдают. Как же им теперь без хрена? Мужики рыдают! Им без хрена вообще никак! – выдохнула я, опустив голову и вспоминая вкусные закрутки из хрена. Ммм! Пальчики оближешь!
Родственник сидел в гробовой тишине. Видимо, сочувствует. Сердечный он, как погляжу. Сразу видно, что душевный человечище! Хоть и с хозяйством маленьким!
– У меня столько их было! – я чуть не разрыдалась, вспоминая грядки. – И большие! Толстые прямо! Загляденье одно! И маленькие! И средненькие! В рот берешь, так сразу такое блаженство! Все срезать пришлось. А что вы хотели? А вдруг гадостью какой заразят? Ой!
Я посмотрела на стол и опомнилась. Что это я все о своем хозяйстве, да о хозяйстве? Нет у меня больше хозяйства! Променяла я хозяйство на мечту заветную. Вон, одна банка с хреном осталась. Из старых запасов.
– Ешьте, что ж вы сидите, как неродной! – я показала на угощение. – Налетайте! Я что? Зря через полстраны везла? Ну-ка, давайте, за щеку и челюстями работайте!
– Я не хочу, благодарю, – на меня смотрели пристально. .
– Погодите! А вы точно не из этих? – спросила я, присматриваясь к лицу родственника. Внезапная догадка осенила меня. И я ужаснулась! Не может быть! К кому я приехала?
– Из кого? – с любопытством спросил
– Ну… из этих! – припоминала я. И щелкала пальцами. – Бледная кожа… Вид у вас нездоровый… Глаза красные…
Его брови на секунду приподнялись. И тут же опустились. Уголки губ чуть-чуть дрогнули в улыбке.
– Вы живете один… – вспомнила я, как он бросился в дом, как только первые лучи солнца пробились сквозь тучи. – Боитесь яркого света…
– Продолжай, – послышался мелодичный голос. Улыбка становилась шире.
– Вы ничего не едите по утрам, – посмотрела я на нетронутые гостинцы. И тут же подняла глаза. – Я знаю кто вы…
Повисла тишина.
– Ну, говори, – в голосе послышалась усмешка. На меня смотрели с широкой хищной улыбкой.
– Вы – алкоголик? – с ужасом спросила я, зажав рот рукой. Вот только алкоголиков среди родни мне не хватало!
– Что? – резко встал с кресла родственник. – Алкоголик?
– Ой, да ладно вам, – вздохнула я. – Сразу предупреждаю! Я не пью! Ни капли в рот! А вы лечитесь! Если хотите, то я могу вылечить вас! Шансы серединка на половинку. И это то, что выживете! А то, что излечитесь – почти сто процентов!
Я посмотрела на старинные часы.
– Ой, что-то я засиделась! – всплеснула я руками. – Мне ж в Академию поступать сегодня! Ладно, побежала я! Скажете в какой стороне она? Туда или туда?
Я подошла к окну и слегка отодвинула глухую черную штору. Что-то отсюда Академии не видать совсем!
И тут я почувствовала, как меня схватили. Хоть и алкоголик, но такой замечательный! Просто диву даешься, как такие люди вообще в этом мире выживают!
– И я очень рада вас видеть! – выкрутилась я, обнимая его в ответ. – Вы такой милый и душевный человек! Я думала, что меня за порог выставят! А оказалось!
Нет, ну чудесный он! Я встала на цыпочки и по-родственному чмокнула его в щеку.
– Фу! – послышался голос. И меня тут же отпустили. На лице родственника читалось омерзение!
Мне стало стыдно. Запах не выветрился. Ничего, по дороге в Академию выветрится!
– Ой, простите! – вздохнула я, принюхиваясь к платью. Пахло оно жутко. Чесноком и немного хреном. – Это я в поезде чеснок хреном закусывала, чтобы с комфортом ехать! Чтоб сидишь такая, а вокруг никого! Даже ноги есть куда выпрямить! Красота!
Я помолчала.
– И осуждать меня не надо! – прокашлялась я. – Я на билет сама заработала! А эти лодыри безбилетниками ехали! Понабились в вагон, так еще и тебя с законного места сживают!
И тут я вспомнила! Мне ж в Академию надо! А то вдруг закроется? Тут в столице все по часам работает! Мне бабушка говорила.
– Ладушки, я в Академию! Вечером вернусь и все расскажу! – улыбнулась я. Нет, ну до чего же замечательный человек у меня в родственниках ходит! Главное, понимающий такой!