Ну, здравствуй, перестройка!
Шрифт:
Аленку я выпер из своего дома уже затемно, она всё не хотела уходить, слушая рассказы инструктора. В отместку за сопротивление я проводил её до дома сам, хотя Сергей пытался довезти, но он выпил чуток, и я твердо выказал свое неодобрение этим фактом. Вернее, тем, что он нетрезвым за руль сядет.
А парнем он оказался геройским. Повоевал в Афгане, ранен был под лопатку осколком мины, вступил в партию во время службы и, вот уже полгода как, работает инструктором в Ростовском обкоме.
— Как ты думаешь, я ему понравилась? — доверительно глядя на меня, спросила Алёна.
—
Каждая фраза ранила душу влюблённой, и Алёна грустно признавала эти факты, не понимая, что она сама уже ушибла парня на всю голову.
— Посмотрим ещё! Он завтра в гости обещал заехать, — собранно сказала Алёнка и добавила: — Толя, я тебе очень благодарна, если чего захочешь, говори, я всё сделаю.
«Что хочу, как раз уже не сделаешь, вон даже не поцеловала на прощанье», — размышлял я по пути домой.
Дома мне на уши попытался сесть Сергей, но я завалился спать, оставив их с Кондратом вдвоём решать, кто будет спать на диване, а кто на полу.
Будильник меня разбудил на сей раз вовремя. Настроение было солнечным, как и погода на улице. День обещал быть хорошим. Решил сделать себе тренажёр самодельный. Прикрепил небольшой мячик к резинке, а её другой конец к повязке на лбу и стал работать кулаками по мячу. Мячик то улетал, то подлетал. Неожиданно увлекло. В гости сегодня вечером меня Алёнка не звала, а сам я не напрашивался, а вот пользоваться её добротой буду. У меня теперь есть постоянная связь с бабушкой и отцом через телефон Алёнки. С ней сейчас живут два её брата, есть кого за бабулей послать, при необходимости. А то на переговорный пункт не наездишься. А что? Если совесть есть, то будет звать моих как миленькая, сама же говорила — «Ваня — я ваша навеки», или что-то в этом роде. Интересно это мультик уже вышел на экран?
Дни потянулись один за другим.
«Хорошо в деревне летом, пристаёт говно к штиблетам», — напевал я, тренируясь во дворе по пояс голый.
— Ни себе чего! — услышал я задорный женский голосок с улицы.
— Кто там? — остановившись, попытался понять я.
Из-за высокого забора видно ничего не было, но в заборе была дырка, и в эту дырку на меня кто-то смотрел сейчас!
— Катя, дай я ещё посмотрю! — слышу шёпот на улице и укоризненно смотрю на спящего, или притворяющегося спящим, Снежка.
— Ты чего, ленивый собак, не гавкаешь, — грозно спросил я у пса, открывая калитку.
Тот лишь недоуменно открыл один глаз и продолжил спать. Мол, ты чего, хозяин? Не видишь, я отдыхаю после обеда! Да ты же сам во дворе, сам и гавкай.
На улице я увидел двух девушек, лет двадцати, хорошеньких, прямо, хоть женись! Это было странно, ведь я страдал от отсутствия женской ласки всё это время в деревне. Женский пол был у нас, конечно, но надо понять специфику его состава. Самый подходящий для меня контингент ещё сдавал сессии в различных учебных заведениях. Малолетки-школьницы местами меня кидали как Верка и Аленка, местами игнорировали, местами меня не интересовали. Есть замужние,
— Привет, девчонки! Хотите, научу вас так же тренироваться? — стараюсь нешироко улыбаться я, чтобы не спугнуть поклёвку.
— Хотим! Только у нас работа пока, — ответила одна из девах, плотоядно разглядывая мой мускулистый и влажный от тренировки и жары торс.
— Работы? А что у вас за работа такая, в дырку смотреть? — опять шучу я.
— Мы на практике в винно-водочном, пока одна продавщица ваша в отпуске нас на замену прислали. Мы в торговом училище учимся! Уже третий день за тобой смотрим, — говорит вторая, тоже рассматривая меня, впрочем, не ограничиваясь торсом и опуская взор ниже.
— Я думал, вас закрыли уже, в связи с антиалкогольной компанией! А до скольки пашете? И как вы меня через забор увидели? Ваша фамилия не Рентген? — продолжаю плести всякую чушь я.
— Работаем, только не с одиннадцати, а с четырнадцати теперь и до семи вечера, — вот сейчас начнём работать. А твой двор видно с чердака магазина, нас туда заставили относить разный хлам, — говорит первая.
Выглядываю на улицу и точно, очередь уже стоит и немалая. А что до семи я и так помнил, даже был памятник такой, назывался «без пяти семь».
— Заходите после работы в гости, а то одному скучно, меня Анатолием зовут, кстати.
— Сразу после работы тебе корову приведут, — смеется опять бойкая первая. — Меня Катя, а её Эльза.
— Редкое имя, — говорю им. — Могу и корову научить доить!
— Придём, и сами тебя подоим, — многообещающе говорят девушки и идут на работу в магазин через дорогу.
Так-с! Жизнь-то налаживается! Остаётся вопрос — звать Кондрата или нет? По всему выходит — надо звать, так проще будет их на секс развести поодиночке. Вряд ли они замыслили групповушку втроём со мной. Кондрат же, пересмотрев все кассеты по два раза, уже пару дней ночует дома.
«Бухло бы взять ещё», — приходит в голову мысль опытному казанове. — «Перед закрытием зайду к ним в магазин, заодно и проконтролирую, чтобы добыча не сбежала».
Записку домой Кондрату я отнёс, чтобы он зашёл после работы. Собираюсь опять как на парад, но на сей раз надеваю рубашку с коротким рукавом, который не скрывает банки мускул, с трудом залажу в джинсы, которые сидят правильно теперь, в облипку, вешаю на шею цепочку из своих запасов, найденных под полом. Я так и не вспомнил, откуда она у меня, но блестит и толстая. Смотрится солидно. Часы… кроссовки Адидас… Я готов.
На улице сталкиваюсь с Архаровой!
— Толя, выручай! Срочно! — говорит она, взволнованно дыша, уже, как бы не третьим размером, грудью под маечкой.
— Вера, ты не вовремя, я занят, — недовольно говорю я, отдирая руки со своей рубахи.
— Да зашибут же его вот-вот! — чуть не плачет девушка.
Вот что у меня за жизнь? Малолеток выручать и никакого же профита от этого не получаю!
— Рассказывай, — обреченно вздыхаю я. — Только в темпе.