Нулевая история
Шрифт:
дверь за собой.
С края тротуара он оглянулся увидев что Холлис улыбается говоря водителю что-то.
Затем машина встроилась обратно в дорожное движение.
Он быстро вошел в Галери Лафайет и шел пока не добрался до центра высокого храма
торговли из разноцветного стекла. Здесь он остановился, посмотрел вверх, на
мгновение испытав рефлексивный испуг деревенского жителя. Судя по всему это была
одна из целей архитекторов при создании конструкции здания.
Централ и атриума дворца Брауна в Денвере, структура, героически направленная в
будущее, которое в действительности никогда не наступило. Все уровни окружали
широкие балконы, поднимающиеся к куполу. За перилами виднелись верхушки стоек с
одеждой, но не посетители. А если бы они там были, то он Милгрим стоял ровно на
том месте, где следовало бы поставить толстую оперную певицу, пение которой
услышали бы все.
Он вытянул конверт Фарадея за шнурок и извлек из него Нео, погрузив его в
замысловатый бульон, распространяющихся повсюду сигналов. В салфетке Клинекс
телефон чем-то напоминал спеленутого ребенка, который тут же принялся звонить.
Слейт настроил телефон так, что выключить звонок было невозможно, но Милгрим
убавил громкость звонка до предела и положил телефон в карман куртки. Он еще
вибрировал какое-то время, затем стих. Он достал его из кармана, приоткрыв салфетку
Клинекс посмотрел время на экране, осторожно, стараясь не касаться корпуса, затем
положил телефон обратно.
Он вспомнил о трехстах неразменянных фунтах, евро, которые дала ему Холлис и еще
тонкой пачке евро, которые остались у него от карманных денег, которые он получал в
Базеле. Он решил вложить все эти деньги в свое будущее, которое должно было
наступить значительно быстрее, нежели то, которое представляли создатели Галери
Лафайет.
Он нашел отдел с мужской одеждой за переходом в отдельное, соседнее здание. Там он
приобрел себе пару черных французских трусов, затем пару черных из хлопковой
смеси носков, заплатив за все это почти всеми остатками Базельских денег. Купюры
евро смутно напоминали ему Диснейленд, который изначально был Завтралэндом, куда
мать водила его, когда он был ребенком.
Нео снова начал вибрировать в кармане. Он не стал доставать его, пытаясь представить
себе лицо Слейта в этот момент. Но Слейт знал где он находится и возможно слышал
звук кассового аппарата, пробивающего чек, когда он покупал носки и белье, хотя
Милгрим при этом не издал ни звука, совершив покупку невербально с мягкостью
пехотинца в состоянии перемирия. Он надеялся что Клинекс глушит часть звуков, хотя
в настоящий
Он вернулся обратно в главное здание магазина и поехал на эскалаторах в страну белья, спортивной одежды и маленьких черных платьев. Если бы он точно знал сколько
времени у него есть, он подумал что заглянул бы в отдел мебели. Мебельные отделы
больших универмагов обычно были оазисами спокойствия. Он часто считал их
успокаивающими. К тому же они хорошо подходили для того чтобы определить
следует ли кто-нибудь за тобой. Но в действительности он не думал что сейчас по его
следу кто-нибудь идет обычным способом.
Он прошел через лесок стоек с Ральфом Лареном, затем через рощицу поменьше с
Хилфигером и вышел к баллюстраде, через которую был виден центральный атриум.
Бросив взгляд вниз он увидел Фолея, шагающего по направлению от Бульвара
Хауссманн. «Сними уже кепку», подумал он. Профессионал должен был по сделать по
меньшей мере это, и снять уже эту черную куртку.
Когда Фолей добрался до центральной части, где раньше останавливался Милгрим, чтобы посмотреть вверх, он так же остановился, почти на том же самом месте, и так же
посмотрел вверх. Милгрим отступил назад, зная что в какой-то момент Фолей начнет
осматривать баллюстраду, за которой он находился.
Вы знаете что я здесь, подумал Милгрим, но вы не знаете где точно я нахожусь. Он
увидел что Фолей говорит. Он подумал что тот говорит со Слейтом через гарнитуру
мобильного телефона.
Мгновение спустя Милгрим стоял уже один в лифте, нажимая кнопку верхнего этажа, его улучшенный модуль импровизации открытый новым возможностям сработал.
На следующем этаже лифт остановился. Дверь открылась и он обнаружил толстую
руку в чем-то темно-сером, руку большого человека.
— Позор, что ты больше не живешь здесь, — сказала на русском языке высокая
блондинка другой молодой женщине, которая стояла рядом с ней, такая же высокая и
тоже блондинка. Вторая блондинка закатила в лифт массивную детскую коляску
категории люкс, на трех шарообразных колесах, сделанную похоже из
углепластикового волокна и блестящих шершавых поверхностей, серую как костюм
телохранителя.
— Эти пригороды полное дерьмо, — ответила та, что с коляской на русском, сбросив
легким движением пальца тормоз. — Вилла. Два часа езды, собаки, телохранители.
Дерьмо.
Следом вошел телохранитель, мрачно посмотрев на Милгрима. Милгрим отступил как
можно дальше назад, пока поручень довольно больно не впился ему в спину и стал