Нулевой экземпляр. Часть 1. Пепел
Шрифт:
Эта мысль слегка охладила желание теснее ознакомится с объектом, появилась необходимость всё обдумать.
«Если бы это нарисовали они, то следы вели бы не только туда, но и обратно? Или в сторону. Логично. Значит они… что? Исчезли? Скорее всего нет. Скорее они просто как-то… затёрли следы? А ведь такие следы попросту не затереть. Интересно, заметили ли это ребята? Да и для нанесения этого граффити достаточно только одного человека, не так ли? Вчетвером тесно в таком узком помещении. Зачем же они пошли туда?»
Вадим на свой страх и риск сделал три шага вперёд, чтоб лучше рассмотреть отпечатки обуви и понял, что до этой комнаты дошли уже только трое.
«Так что получается? А получается… ерунда
В безнадёжных попытках установить истину Вадим на автомате дошёл до чёрного знака, резко уставился в него и в момент лишился всякой мысли. На знаке не было ни одного подтёка краски. Он был идеально ровным и симметричным. Будто его не нарисовали, а отпечатали принтером прямо на стене. И краска не выделялась. Словно в этом месте стена просто почернела. «Его, наверное, выжгли», – подумал Вадим, а после переложил камеру в левую руку и освободившейся рукой почти коснулся символа, играющего бледным отсветом. Он на секунду задумался, стоит ли оно того, а после полностью прислонил к стене пятерню. В этот момент камера издала звук, который обычно бывает в начале записи, но продолжила снимать. Вадиму показалось, что вокруг всё потемнело. На самом деле свет оставался таким, каким был, и Вадим всё списал на эмоции.
Ничего необычного. Такое же граффити, хорошо выполненное и совершенно не раскрывающее вопрос о пропаже подростков. Только краска интересная. И всё.
Вадим вышел из закутка, нашёл глазами выход на лестницу, поднялся до второго этажа, ровно до заваренной решётки и спустился обратно. Делать там уже было нечего. Конечно, оставался ещё один вариант – дождаться ночи, посмотреть, будет ли красное свечение. Согласно очевидцам, оно закончилось на следующий день после пропажи ребят и по своей яркости напоминало солнце на закате. Потом его уже никто не видел, включая сотрудников уголовного розыска, следователей и полицейских.
«В целом, это всё, конечно, очень странно, но что тут ещё делать? Обойти по периметру? В принципе, можно», – Подумал Вадим.
Он обошёл всё вокруг. И ничего не нашёл. Тогда он окончательно отчаялся обнаружить ещё что-либо необычное, связанное с печальным происшествием, очередной раз заглянул внутрь, постоял, вслушиваясь в тишину, и неторопливо пошёл в сторону остановки.
Глава 4.
«Психо».
Город Нерск. Октябрь 2017г.
В маленькой квартире всегда было немного не прибрано, но при том уютно. Вадим снимал её у знакомых за небольшую сумму. Иногда даже не торопился с оплатой. Правда, это были не его знакомые, а родителей. Только им и только поэтому он позволял называть его Вадимкой, что его всегда довольно сильно злило. Но эти люди, Маргарита Осиповна и Михаил Сергеевич – это всё что у Вадима было, что так или иначе связывало бы его с родными. Отчасти это их рассказы о родителях, отчасти возможность хоть изредка навещать сестру. Маргарита Осиповна работала заместителем главного врача детского отделения Нерской психиатрической клиники. Именно того места, где и находилась Дарья Михайловна Верстакова, родная сестра Вадима. Он бы давно забыл, как она выглядит, если бы не эти добрые люди.
«Зайди к Дашке», – наимилейшим голосом просила Маргарита Осиповна, – «она тебя очень ждёт». «Как бы не так. Она уже и двух слов связать не может», – грустно думал Вадим, проговаривая в ответ, – «Разумеется, обязательно скоро забегу».
Хорошие они люди. И он относился к ним как к родным, как к семье, которой у него уже давно нет. Которая когда-то давно была и в какой-то момент просто исчезла. Как те четверо ребят, про которых надо было не забыть написать заказчику.
Вадим
Камера лежала в рюкзаке. Вадим извлёк её, подключил к ноутбуку, скопировал единственный файл, и пока тот копировался на жёсткий диск, заварил растворимый кофе из заранее подогретого чайника.
Файл был один, несмотря на то, что запись прерывалась. Когда видео сохранилось на компьютере, Вадим запустил его и, абсолютно механически, без единой эмоции стал просматривать снятый утром материал. Время подошло к эпизоду со знаком на стене. Оставалась ещё половина времени. Это уже показалось странным, так как Вадим практически не снимал, после того как положил руку в центр символа. Рука на экране замирает, касается стены и… сменяется рябью. «Это ещё что за шутки?» – возмущённым голосом выругался Вадим, но ролик не выключил.
Сначала, в этом чёрно-белом шуме он смог разглядеть тот самый символ, мелькнувший только на один кадр. А после, друг за другом начали появляться странные не цветные ролики плохого качества. Каждый ролик длился пару секунд и сопровождался отдельным, иногда до тошноты неприятным звуком.
Квадратная дыра в асфальте, ниже которой идёт ржавая железная лестница, ведущая вниз, в мутную воду. Обычный двухэтажный дом. Коридор в разрушенном наполовину здании, сквозь который пробивается яркий свет.
Вадим застыл в той позе, в которой сидел. Видео продолжалось. В нём сцены напоминали тест на проверку психического здоровья.
Облака стремительно превращаются в тучи. Странная остановка посреди дороги, больше напоминающая укороченную версию железнодорожной платформы. Сухое и мёртвое дерево гигантских размеров. Тело животного, плавающее в каком-то грязном водоёме, хотя, возможно, и не тело, но что-то очень на него похожее. Человеческий череп, окутанный густым, расстилающимся дымом. Открытый древний комод с каким-то старым армейским фонариком. Водопад, который шумно течёт в обратную сторону. Опять тот же самый коридор с ярким светом. Ржавые крюки на такой же ржавой перекладине. Опять тучи, делающие небо совершенно чёрным. Девушка…
Тут Вадим особенно изумился, увидев голую девушку, вымазанную в грязи. Она ползла по траве и лужам, но не вперёд, а назад, будто в режиме обратной перемотки. К её шее была привязана верёвка, изображающая собачий поводок с ошейником.
Дальше была какая-то висящая в воздухе лестница, некогда закреплённая на стене уже разрушенного этажа здания. Снова армейский фонарь. Фотография на стене, на которой изображено несколько человек. Опять та остановка. Коридор, но уже другой, более чистый, одна лампа в нем жутко мерцает. В третий раз армейский фонарь. Чёрная фигура с чем-то острым в руках. И вновь коридор с ярким светом, но уже под звук крайне тяжёлого дыхания. А потом пошла рябь, в которую Вадим смотрел остекленевшими глазами.
Он, не торопясь, остановил видео, на котором уже появилась знакомая съёмка с «РечМаша» и стал перебирать в голове варианты того, как этот весь кошмар мог попасть на карту памяти с файлом, да ещё и в середину отснятого фрагмента.
Кофе давно остыл. За размышлениями прошло около получаса. Позже в сети Вадим оставил лишь одно сообщение: «Видео не будет, файл повреждён».
Разумеется, это отправлять не стоило. Хотя, возможно, стоило показать кое-кому другому. Вадим поставил закачиваться ролик в сеть, разумеется, под паролем.