Нумерат. Координация

Кондакова Анна

Хаймес не видел уже ничего.

Пространство прихожей скрыл туман, и мысли Хаймеса занимала лишь Барбара. Он так и не сказал ей, насколько она ему дорога, а надо было… надо…

Он бросил последний взгляд на потолочные фрески. Нарисованная женщина с чашей в руке словно улыбнулась ему на прощание, её взгляд говорил: «Не бойся, Хэсси. Умирать – не страшно. Ты всё сделал правильно, ты молодец, Хэсси… молодец… ты настоящий боец… ты никого не предал…».

Хаймес улыбнулся ей в ответ.

И смог наконец

расслабить мышцы, отпустив сожаления и приняв собственную смерть, как боевой подвиг в войне, что никогда не завершится.

Глава 1. Обнажённый

Он возник за спиной неожиданно и бесшумно.

За последние два года Денис научился чувствовать каждое его появление: по движению воздуха, нарастающему чувству беспокойства и запаху его потёртого кожаного плаща-шинели.

Денис даже не вздрогнул, не обернулся, не поздоровался с гостем, продолжая следить за россыпью зелёных точек на мониторах, сверху донизу покрывающих стену его аскетичного кабинета-диспетчерской.

Монитор под номером «12» почернел.

– Ну как? – спросил Денис, уже догадываясь, каким будет ответ.

– Все, кто был в Сантьяго, мертвы, – доложили ему. – Весь легион. Их нумерат погиб последним. Данные с камер отсутствуют, нет отпечатков, зацепок, свидетелей. Нет ничего. Только мёртвые тела легионеров. Один лежал в прихожей с проникающим ранением брюшной полости, двоих нашли в ванной на втором этаже, третий…

– Я понял. – Денис почувствовал, как сильно напряглись мышцы спины, шеи и плеч, но внешне не проявил признаков беспокойства.

Этому навыку он научился уже давно: никто не должен был знать, что у него на душе, а заодно и то, что эта душа, вообще, есть. Порой ему самому казалось, что она давно умерла.

– Я сам проанализирую сбой, – ответил Денис.

– Это не сбой. Это убийство. К тому же…

Денис обернулся и смерил помощника взглядом.

– Я сам проанализирую, Пифагор. Не ясно выразился?

Глаза мужчины потемнели (они всегда темнели, когда Денис, как координатор, отказывался от помощи, становился заносчивым, недоверчивым или проявлял неуважение к системе координации – а делал он это всё чаще и чаще).

Денис посмотрел на мониторы. Затылок охватила тупая ноющая боль, уже привычно возникающая ближе к вечеру.

– Что насчёт седьмого легиона?

– Их нумерат слишком самостоятельный, – ответил Пифагор. – Он частенько пытается отступать от Кодекса.

Денис перевёл взгляд на седьмой монитор. Четыре зелёные точки находились сейчас в одном месте – доме, что предоставила им система координации.

– Нам не нужны самостоятельные, нам нужны исполнительные, – произнёс Денис холодно. – Обнулите. Только его не предупреждайте, иначе он что-нибудь предпримет. На замену возьмите того парня, которого мы обсуждали вчера.

Как он, кстати, себя показал?

Пифагор не ответил. Денис снова обернулся и взглянул на помощника, нахмурился.

– В чём дело? Он не подходит? Я же его лично отобрал. Вербуйте.

– Да, он успешно подтвердил все четыре параметра, – ответил Пифагор. – Только есть одна загвоздка. У него на руках грудной ребёнок, а жена недавно погибла. Суррогат не сможет заменить избранного нумерата, так как не способен полноценно стать родителем этого ребёнка. Такая замена в системе запрещена.

– Я знаю правила, – бросил Денис. – Но нам нужен этот нумерат.

– И что делать?

Денис посмотрел в тёмные глаза Пифагора.

– Сделайте так, чтобы ребёнок оказался в приюте. Отца заберите.

– Но вербовать без замены на суррогат запрещено. Это основа равновесия.

– Основа равновесия – дисциплина. Нам нужны хорошие солдаты, а не предприимчивые вольнодумцы. – Денис указал подбородком на дверь. – Выполняйте.

Помощник кивнул, надвинул шляпу на лоб так, чтобы скрыть за тенью полей пол-лица, и, чеканя шаг, вышел из кабинета. Но прежде чем дверь за ним закрылась, из кармана его плаща-шинели выпал листок и спикировал на паркет.

Денис хотел было окликнуть помощника, но вовремя остановил себя: Пифагор бы никогда не выронил из своего кармана того, что не предназначалось для чужих глаз.

Это не случайность.

Конечно, нет.

Тайное послание адресовано координатору.

Денис поднял листок – плотный, как картон, серый, размером с ладонь – и развернул. Внутри чернела надпись из четырёх предложений. На первый взгляд это был бессмысленный набор букв, но Денис понял сразу: перед ним криптограмма.

Записка гласила:

«ЙКУОЧ, ЫФЭКЮВ ЩНУЁШВ ХЦЁЗЙЩ? ЖЩЙВ ЧКИФЙУЕ З ХФСУФЭВ З ЖКСФТ РЦФСОРК. УЁПЙО ЙОКНФ. ЗШФЦФИФ ЮЁУЧЁ УК ЖЩЙКШ».

– Прекрасно, – прошептал Денис, поморщился.

Неужели Пифагор считает его идиотом? Мог ведь проявить уважение и использовать более сложную систему шифрования. Да тут одного взгляда достаточно, чтобы увидеть ключ: плюс шесть по шифру Цезаря.

Но, видимо, подумав, что Денис не способен догадаться, что к чему, Пифагор оставил ему ещё и кричащую подсказку: первое слово и запятую.

– Прекрасно, – повторил Денис, ещё больше хмурясь.

Внутри забурлила обида, перекрывшая даже желание узнать содержание записки.

Денис не стал использовать виртуального ассистента под длинным названием «Дополнительный опытный нейрокомпьютер с наносетью анализаторов», который все именовали не иначе, как Донна.

Он сам сел за широкий рабочий стол, достал из ящика листок бумаги и быстро набросал на нём русский алфавит. Со знанием ключа на расшифровку ушло минут пять.

В итоге получилось следующее: