Нумерос 78
Шрифт:
– Я откуда знаю? Местные для шинигами пометок не пишут.
– Но там точно нет ничего про коллективные галлюцинации?
Третий офицер одиннадцатого отряда еще раз напряженно покосился на одну из дальних крыш, по которой прогуливалась весьма приметная парочка. Периодически до шинигами долетали веселый смех и обрывки разговора.
– Или вот еще, недавно слышал, - вещал мелкий блондин в белой хламиде, аристократично державший под руку красивую женщину, как две капли воды походившую на бывшего капитан второго отряда, и с огромным букетом роз во второй руке.
– "Капитан
– Ты, Гин, не забывай, в нашем деле главное - это эффекты!".
Копия Шихоуин Йоруичи снова залилась серебряными колокольчиками. Мадараме потер ладонью лицо, но это не помогло.
– Так, все! Больше в этом лабазе ничего покупать не будем!
– Согласен, - кивнул Юмичика, выбрасывая свою упаковку через плечо.
* * *
Примостившись на телевизионной антенне одного из высотных зданий, я с блаженным лицом смотрел на бледный тонкий полумесяц, смакуя в памяти события этой, еще далеко не закончившейся, ночи. Как мало все-таки нужно человеку для того, чтобы стать чуточку счастливее. Даже если он уже и не человек вовсе. Эх, хорошо...
Но долго рассиживаться все-таки нельзя. Дел по горло, а до рассвета всего-то часов пять осталось. Спрыгнув на крышу, я пинком оправил в дальний угол пустую бутылку ликера, приговоренную мной на пару с Йоруичи к концу прогулки. Примерно к этому времени уже выяснилось, что меня, оказывается, зовут "Ня-я-ка-кун", а официально-восторженное "Шихоуин-сама" как-то само собой сменилось на более "домашнее" "Йору-тян". Венцом же всего этого продолжительного и весьма приятного общения стал тот самый поцелуй, вкус которого я до сих пор чувствовал у себя на губах. Не то, чтобы мне не хотелось пойти сразу дальше, но... Будем пока довольствоваться малым, благо, дальнейшие перспективы открываются у нас самые радужные!
Ладно, хватит о приятном. Возвращаемся к работе...
Рваные сонидо, как обычно напоминавшие в моем исполнении "пляску святого Витта", с горем пополам телепортировали меня по требуемому адресу. Заодно получилось удачно полностью истратить весь поднакопившийся запасец реяцу. Ни перед кем светиться мне по-прежнему не улыбалось. А дальше оставалось лишь воспользоваться способностью любого уважающего себя духа. К чему стучаться в дверь, если можешь сквозь нее просто пройти? Может, потом в домушники податься?
Нырнув сквозь черную кляксу, я оказался в неосвещенном коридоре. Так, куда там дальше? Теоретически, в сторону кухни. Если только эта помесь ботана с хулиганом не уперла зачем-нибудь мандарины к себе в комнату. Однако моим планам о небольшом обыске в родовом гнезде семейства Куросаки не суждено было сбыться.
– И кто это у нас тут лазит по ночам?
При виде вопрошающего дурацкая улыбка вылезла у меня на лицо сама собой. Отец рыжего беспредельщика собственной персоной встретил меня, едва я оказался на пороге гостиной. Ишшин в облике шинигами стоял почти в центре комнаты, скрестив на груди руки, и
– Куросаки-сама! Как же приятно познакомиться с вами лично!
Бросаться с объятиями я все-таки побоялся, а то еще прирежет на чистых рефлексах.
– Да ну?
– ухмылка Ишшина стала еще более кривой, чем раньше.
– Я много хорошего слышал о вас. Ах да, позвольте представиться, Шайтано Нацу.
И церемониальный поклон в лучших местных традициях.
– Значит, по-твоему, я должен поверить, что арранкар Айзена пришел в этот дом только ради знакомства со мною?
– Почему-то мне кажется, что если бы на моем месте была бы симпатичная арранкарка, вы бы таких вопросов не задавали, - теперь настала моя очередь подозрительно щуриться, демонстративно косясь на работающий телеящик.
– Но ты не симпатичная арранкарка, - без тени смущения парировал Ишшин.
– Это да, - спорить было как-то бессмысленно.
– А ты догадываешься, что я обычно делаю с теми, кто пытается проникнуть в этот дом и собирается причинить вред кому-то из моих детей или мне?
– а вот на этом невеселом вопросе улыбка шинигами уже угасла.
– Причинить вред?!
– я вскинул руки в протестующем жесте.
– Куросаки-сама! Да как же можно?! Я что похож на чокнутого самоубийцу, чтобы связываться с вами или вашим старшеньким?! А пытаться сделать что-то плохое тем милейшим кавайкам, которых вы называете своими дочерьми, это вообще за гранью моего понимания!
– Ну, если так, тогда ладно, - похоже, моя пламенная речь все-таки оказала требуемое воздействие, Ишшин заметно расслабился и снова заулыбался.
– Правда, значит, думаешь, что дочки у меня симпатичные получились?
Как я и надеялся папаня не смог не удержаться от поворота на одну из своих любимых тем. И здесь я его не разочарую.
– Не то слово, Куросаки-сама. Сразу видно - работа настоящего мастера!
Толика восхищения в моем голосе угодила точно по адресу. Ишшин буквально на глазах расцвел и раздулся от отцовской гордости. Теперь, контрольный...
– Такие, как они, наверное, могут быть только плодом истинной любви между настоящим мужчиной и прекраснейшей женщиной!
Эк, меня понесло, но нужный эффект достигнут вполне удачно. Сурово шмыгнув носом, Ишшин смахнул ребром ладони выступившие слезы.
– Куросаки-сама, а вообще, я за мандаринами пришел...
Шинигами, столь бесцеремонно вырванный из собственных мыслей, продемонстрировал мне тормозящую физиономию модели "Ичиго Куросаки, альфа-версия".
– За мандаринами? А! Так это твои, - ответом мне была очередная кривоватая ухмылка.
– А я-то все думаю, что за бред... Пришел Ичиго под полночь, приволок эту авоську, оставил на столе в кухне и велел никому не трогать. За ней, мол, кто-то придет.
– А я не говорил, что мое полное имя Шайтано Мол Кто-то Нацу?