Нужные вещи (др. перевод)

Кинг Стивен

Мистер Гонт улыбнулся:

— Простите. С годами я становлюсь все забывчивее. Чуть не отдал вам свой ужин.

— Ужин, — пискнул Туз.

— Да, мой ужин. — Толстый желтый ноготь раздвинул белый мех на животе у крысы; ее внутренности вывалились на лишенную линий ладонь мистера Гонта. Больше Туз ничего не видел, потому что мистер Гонт зашел внутрь и уже закрывал за собой дверь. — Стоп, а куда я положил сыр?

Дверь захлопнулась, щелкнул замок.

Туз согнулся пополам, убежденный, что сейчас заблюет собственные ботинки. Желудок сжался, комок подкатил

к горлу… и ушел обратно.

Потому что он видел не то, что ему показалось, он видел.

— Это была шутка, — пробормотал он. — Он достал из кармана резиновую крысу. Просто шутка.

Ой ли? А внутренности? А холодная слизь, их покрывавшая? Это что, тоже резиновое?!

Ты просто устал,сказал себе Туз. Тебе померещилось, вот и все. Это была резиновая крыса. А все остальное… забудь.

В этот момент все странности сегодняшнего дня — заброшенный гараж, самоуправляемый «таккер», даже дикое граффити, ЙОГ-СОТОТ КРУТ, — слились воедино, и мощный голос у него в голове завопил: Удирай отсюда! Убирайся, пока не поздно.

Вот это была и правда дикаямысль. Там, в ночи, его поджидали деньги. Многоденег. Может быть, это твоя удача, сукин ты сын!

Несколько минут Туз стоял в темноте аллеи, словно робот с севшей батареей. Постепенно к нему возвращалось чувство реальности — ощущение самого себя, — и он решил и вправду забыть про крысу. Важен был порошок, важна была карта, наверное, важна была простая бизнес-политика мистера Гонта, и больше ничего. Он не мог допустить,чтобы его занимало что-то еще.

Он прошелся до конца аллеи и, обогнув последний дом, подошел к фасаду «Нужных вещей». Магазин был закрыт, свет внутри не горел, как и в других магазинах на Главной улице. «Шевроле-селебрити» стоял прямо перед магазином мистера Гонта, как он и обещал. Туз попытался вспомнить, была ли тут эта машина, когда он вернулся из Бостона в «талисмане», и не смог. Каждый раз, когда он пытался восстановить в памяти последние несколько минут, то натыкался на глухую стену; он помнил только, как протянул руку — совершенно естественное действие, когда тебе предлагают руку для рукопожатия, — и вдруг увидел, что мистер Гонт держит в руке здоровенную дохлую крысу.

Теперь я, наверное, все же поужинаю. Я бы с удовольствием пригласил вас присоединиться, но…

На это тоже можно было не обращать внимания. «Шеви» стоял, где обещано, а все остальное не важно. Туз открыл дверцу, положил драгоценную книгу на переднее пассажирское сиденье и вытащил ключи из замка зажигания. Потом обошел машину и открыл багажник. В нем крест-накрест лежали кирка и лопата с короткой ручкой. Присмотревшись, Туз обнаружил, что мистер Гонт положил даже пару толстых рабочих перчаток.

— Мистер Гонт обо всем позаботился, —

сказал он и захлопнул багажник. При этом он заметил наклейку на заднем бампере:

Я ВСЯКОЕ СТАРЬЕ

Туз рассмеялся. Он все еще смеялся, когда переезжал Оловянный мост по направлению к дому старого Требелхорна, где намеревался произвести первые раскопки. Въезжая на холм Пандерли сразу за мостом, он проехал мимо кабриолета, где сидела компания молодых парней, во всю глотку оравших песню «Какой Иисус хороший друг» в полной баптистской гармонии.

9

Среди этих молодых людей был и Лестер Айвенго Пратт. После футбола они с ребятами поехали на озеро Оберн, в двадцати пяти милях от города. Там проходил недельный палаточный фестиваль, и Вик Тремейн сказал, что сегодня в пять вечера состоится молельное собрание и пение гимнов в честь Колумбова дня. Поскольку машина Лестера была у Салли и у них не было никаких планов на сегодняшний вечер — ни кино, ни ужина в «Макдоналдсе» в Южном Париже, — он решил съездить на озеро вместе с Виком и другими ребятами, тоже добрыми христианами.

Он, конечно же, знал, почему остальные парни с такой охотой согласились на эту поездку, и причиной тому была не религия — скажем, не толькорелигия. На палаточных фестивалях, кочевавших по северу Новой Англии, начиная с мая и заканчивая большой, на весь штат, ярмаркой в конце октября, — всегда собиралось много красивых девчонок, и хоровое пение (не говоря уже о горячих проповедях и порции доброго христианского духа) способствовало тому, что они становились веселыми и сговорчивыми.

Лестер, у которого уже была девушка, взирал на их планы с превосходством давно женатого мужчины, могущего задать жару стайке неопытных молодых бычков. Сам он поехал просто по дружбе, за компанию; кроме того, он никогда не отказывался послушать хорошую проповедь и немного попеть после хорошей беготни по полю со столкновением лбами и пиханием плечами. Это был замечательный способ остыть и расслабиться.

Хорошее получилось собрание, единственный минус — слишком много людей в финале пожелали спастись. В результате все затянулось значительно дольше, чем хотелось бы Лестеру. Он собирался позвонить Салли и спросить, не хочет ли она сходить в «Викси» поесть мороженого или попить лимонаду. Девушки, как он заметил, любят спонтанные предложения.

Машина проехала Оловянный мост, и Вик высадил Лестера на углу Главной и Уотермилл-лейн.

— Отличная была игра, Лес! — крикнул Билл Макфарленд с заднего сиденья.

— А то! — со смехом ответил Лестер. — Давайте повторим ее в пятницу. Может быть, мне удастся сломать тебе руку, а не просто растянуть, как сегодня.

Четверо парней в машине Вика от всей души заржали над этой шуткой, и Вик надавил на газ. Звуки песни «Иисус — твой друг навеки» постепенно растворились в странном, по-летнему жарком воздухе. Вообще-то каким бы теплым ни было бабье лето, после захода солнца на улице все равно прохладно. А вот сегодня — нет.