Нужные вещи (др. перевод)
Шрифт:
— Пожалуйста, мистер Гонт! Прошу вас! Я ненавижузаикаться! Я все сделаю! Все что угодно и с кем угодно!
— Я знаю, что сделаешь, Слопи. Но в этом-то и состоит проблема. У меня кончаются шутки и приколы, которые надо подстроить; можно сказать, что в моей визитнице не осталось свободного места. Ты просто не сможешь со мной расплатиться.
Слопи долго молчал, обдумывая услышанное. Потом он заговорил, тихо и застенчиво:
— А вы можете… в смысле бывает, что вы… просто что-то кому-то дарите, мистер Гонт?
На лицо Лиланда Гонта набежала тень глубокой печали.
—
— Но?
— Это будет уже не бизнес, — закончил мистер Гонт, одарив Слопи своей самой сочувствующей улыбкой… но его глаза хищно сверкнули, так что Слопи испуганно отступил назад. — Ты все понял?
— Э… да! Я понял!
— К тому же, — продолжал мистер Гонт, — ближайшие пара часов для меня будут решающими. Когда карусель приходит в движение, ее уже не остановишь… но пока мне приходится выбирать девизом слово «благоразумие». Если ты ни с того ни с сего перестанешь заикаться, это вызовет недоумение. Начнутся вопросы… а это плохо. Шериф и так сует свой нос куда не надо. — Его лицо на мгновение затуманилось, но потом вновь разгладилось, и он улыбнулся своей кошмарной улыбкой, демонстрирующей кривые желтые зубы. — Но с ним я разберусь.
— С шерифом Пангборном?
— Да, именно с шерифом Пангборном. — Мистер Гонт поднял два пальца и еще раз провел рукой перед лицом Слопи, от лба к подбородку. — Но мы о нем не говорили, правильно?
— О ком? — удивленно спросил Слопи.
— Вот именно.
Сегодня Лиланд Гонт был одет в темно-серый замшевый пиджак. Он извлек из кармана черный кожаный бумажник и протянул его Слопи, который взял его осторожно, стараясь не коснуться пальцев мистера Гонта.
— Ты же знаешь машину тренера Пратта?
— «Мустанг»? Конечно!
— Положи это туда. Под пассажирское сиденье, чтобы торчал только уголок. Прямо сейчас иди к школе: нужно, чтобы бумажник оказался на месте до последнего звонка. Понятно?
— Да.
— Потом подожди, пока Пратт не выйдет из школы. И когда он выйдет…
Мистер Гонт перешел на шепот; Слопи смотрел на него, но его глаза были затянуты поволокой, и он только тупо кивал головой.
Через пару минут Слопи Додд вышел на улицу с бумажником Джона Лапуанта в кармане.
Глава шестнадцатая
1
Нетти лежала в простом сером гробу, за который заплатила Полли Чалмерс. Алан предложил внести свою лепту в расходы, но она отказалась, причем так просто и бесповоротно, что ему ничего другого не оставалось, как с уважением принять ее решение. Гроб стоял на стальной подставке над ямой, вырытой под могилу, недалеко от участка, где покоились родственники Полли. Земля, вынутая из могилы, была накрыта ковром из ярко-зеленого искусственного дерна, немилосердно сверкавшего в лучах яркого солнца. От этой фальшивки Алана всегда передергивало. Было в этом что-то издевательское, отталкивающее. Эта «веселенькая» искусственная трава нравилась Алану еще меньше, чем обычай гробовщиков раскрашивать мертвых и обряжать их в лучшую одежду, как будто покойники собираются на важную деловую встречу в Бостоне вместо длительного гниения среди древесных корней и червей.
По просьбе Полли службу вел преподобный Том Киллингворт, методистский священник, дважды в неделю проводивший службы
— Когда я был маленьким, — сказал Том Киллингворт, — моя мать повесила в комнате для шитья табличку с одним ирландским высказыванием. Она гласила: «Дай Бог тебе оказаться в раю за полчаса до того, как дьявол узнает о твоей смерти». Нетти Кобб прожила тяжелую жизнь, прискорбную во многих отношениях, но несмотря ни на что, я уверен, что ее ничего не связывает с дьяволом. Несмотря на ее ужасную безвременную кончину, мое сердце верит, что она обрела покой в раю и что дьяволу до сих пор об этом неизвестно. — Киллингворт поднял ладони в традиционном жесте благословения. — Помолимся же за упокой души усопшей.
С дальней стороны холма, где в это же самое время хоронили Вильму Ержик, донесся нестройный хор голосов под руководством отца Джона Брайхема. С той стороны машины выстроились плотным рядом от места захоронения до восточных ворот кладбища; но люди приехали из-за Пита Ержика, живого Пита Ержика, а вовсе не из-за его мертвой жены. Со стороны Нетти присутствовали лишь пятеро скорбящих: Полли, Алан, Розали Дрейк, старый Ленни Партридж (который, в сущности, посещал все похороны, если только земле предавали не солдата папского воинства) и Норрис Риджвик. Норрис был бледен и выглядел расстроенно. Наверное, не было клева, подумал Алан.
— Да благословит нас Господь, и да сохранит Он светлую память о Нетти Кобб в наших сердцах, — сказал Киллингворт, и Полли, стоявшая рядом с Аланом, опять заплакала. Он обнял ее, и она с благодарностью прижалась к его плечу и сжала его ладонь. — Да обратит Господь лик Свой на тебя; да прольет Он на тебя благодать Свою; да упокоит Он Душу твою во веки веков. Аминь.
День выдался еще жарче, чем в Колумбов день, и, когда Алан поднял голову, острые лучики яркого света отразились от подставки гроба и заставили его зажмуриться. Он вытер пот со лба свободной рукой. Полли покопалась в сумочке и вынула свежую салфетку, чтобы вытереть заплаканные глаза.
— Милая, как ты?
— Со мной все в порядке… но я плачу о ней, Алан. Бедная Нетти. Бедная, бедная Нетти. Почему так случилось? Почему?! — И она вновь разрыдалась.
Алан, который тоже задавался этим вопросом, заключил ее в объятия. Через ее плечо он увидел Норриса, понуро плетущегося к тому месту, где стояли машины, приехавшие на похороны Нетти. Он походил на человека либо не понимающего, где находится, либо не до конца проснувшегося. Алан нахмурился. Потом к Норрису подошла Розали Дрейк и что-то ему сказала, а Норрис обнял ее за плечи.
Он тоже ее знал,подумал Алан. И он просто расстроен. А ты сам слишком много блуждаешь в тенях. Может быть, самый главный вопрос, над которым тебе надо подумать прежде всего: что происходит с тобой?
Тут подошел Киллингворт, и Полли, взяв себя в руки, поблагодарила его. Киллингворт протянул ей обе руки. С растущим изумлением Алан наблюдал, как бесстрашно Полли позволила своим рукам утонуть в громадных ладонях священника. Он не помнил, чтобы она когда-либо так свободно и не задумываясь протягивала руки для рукопожатия.